Добро пожаловать в обезьянник

– У этой игры есть одна весьма досадная особенность, – сказал Барзов, любуясь мундштуком и разглядывая его с разных сторон. – Удача не играет в ней никакой роли, важен лишь расчет. Соответственно у проигравшего нет и не может быть оправданий. – Он говорил все это надменно-дотошным тоном учителя, сообщающего прописные истины ученикам, которым еще не хватает ума их понять.

Пи-Ин пожал плечами.

– Победа в этой игре не принесет мне никакого удовлетворения. Полковник Келли меня разочаровал. Отказавшись рисковать, он лишил игру ее неповторимого духа. Мой повар – и тот бы лучше справился.

Алое пламя гнева опалило щеки и уши полковника Келли. Мышцы его живота сжались в тугой узел, ноги подкосились. Пи-Ин не должен сходить королевой. Если он сдвинет ее, белым конец. Если же Пи-Ин уберет своего коня с линии атаки Келли, белые победят. Лишь одно может заставить Пи-Ина сдвинуть коня – соблазн испытать свежее удовольствие.

– Сдавайтесь, полковник. Время – деньги, – сказал Пи-Ин.

– Неужели все кончено? – спросил капрал.

– Молчи и стой на месте, – отрезал Келли. Он прищурился и посмотрел на резного коня Пи-Ина, стоящего среди живых шахматных фигур. Конская шея изогнулась аркой, ноздри вздуты…

Осознание чистой геометрии шахматной партии захлестнуло Келли, ее простота была подобна освежающему холодному ветру. Коню Пи-Ина нужна жертва – только тогда он сдвинется с места, только в таком случае белые победят. Идеальная ловушка, если не считать одного – приманки.

– Осталась минута, полковник.

Взгляд Келли забегал между его людьми, не обращая внимания на враждебность, недоверие и страх в каждой паре глаз. Одного за другим он отметал кандидатов. Эти четверо жизненно необходимы для последнего, рокового удара, а эти охраняют короля… Судьба точно прочитала детскую считалочку и показала пальцем на фигуру, которой можно было пожертвовать. Единственную фигуру.

Келли заставил себя не видеть за фигурой человека. То была лишь неизвестная в математическом уравнении: если x умрет, остальные выживут. Трагедию своего выбора он осознавал лишь как человек, знающий определение трагедии, и потому боли не чувствовал.

– Двадцать секунд! – рявкнул Барзов. Он отобрал часы у Пи-Ина.

Холодная решимость на миг покинула Келли, и он увидел всю беспомощность своего положения: дилемма была стара, как мир, и нова, как война между Востоком и Западом. Когда на людей нападают, x — представленный тысячами и сотнями тысяч людей – должен умереть. И отправит его на верную смерть тот, кто больше всего любит. Профессиональным долгом Келли было выбрать x.

– Десять секунд, – произнес Барзов.

– Джерри, – громко и решительно сказал Келли, – сделай шаг вперед и два влево. – Его сын доверчиво вышел из последнего ряда и скрылся в тени черного коня. Во взгляде Маргарет забрезжило сознание, и она повернула голову на голос мужа.

Пи-Ин озадаченно уставился на доску.

– Вы в своем уме, полковник? – спросил он наконец. – Вы понимаете, что натворили?

Едва заметная улыбка показалась на лице Барзова. Он нагнулся и, видимо, хотел что-то прошептать Пи-Ину, но в последний момент передумал и снова оперся спиной о колонну, чтобы следить за Келли из-за прозрачного дымного занавеса.

Келли сделал вид, что не понимает, о чем говорит Пи-Ин. Затем он спрятал лицо в ладонях и скорбно закричал:

– О Боже! Нет!

– Вы допустили весьма изящную ошибку, – сказал Пи-Ин и взбудораженно объяснил происходящее красавице. Она отвернулась. Его это разозлило.

– Умоляю, позвольте мне передумать! – проговорил раздавленный Келли.

Пи-Ин постучал пальцами по перилам балюстрады.

– Без правил любая игра лишена смысла. Мы заранее договорились, что ход отменить нельзя, – значит, нельзя. – Он повернулся к слуге. – Королевского коня на шестое поле линии королевского слона! – Слуга передвинул коня на поле, где стоял Джерри. Пи-Ин съел приманку и проиграл игру.

– Что это значит? – вопросила Маргарет.

– К чему держать жену в неведении, полковник? – спросил Пи-Ин. – Будьте хорошим мужем, ответьте на ее вопрос. Или лучше отвечу я?

– Ваш муж пожертвовал конем, – перебил Барзов Пи-Ина. – Вы только что потеряли сына. – Майор был похож на любознательного испытателя: так завороженно он смотрел на Маргарет.

Келли услышал, как Маргарет захрипела, и успел ее подхватить. Он поставил жену на ноги и стал растирать ей руки.

– Милая, прошу тебя, выслушай! – Он схватил ее за плечи и встряхнул – куда сильнее, чем хотел. Маргарет взорвалась. Из ее рта посыпались проклятия – отчаянные невразумительные упреки. Келли держал ее за руки и оцепенело слушал горестное бормотание.

Пи-Ин вытаращил глаза, любуясь развернувшейся внизу драмой и не обращая внимания на гневные слезы красивой девушки, что сидела рядом. Она рвала на себе одежду, она молила. Пи-Ин молча отодвинул ее в сторону и снова уставился на доску.

Долговязый солдат внезапно рванулся к ближайшему охраннику и ударил его плечом в грудь, затем кулаком в живот. Подданные Пи-Ина вмиг окружили его, уложили на пол и оттащили на прежнее место.