Добро пожаловать в обезьянник

– Через некоторое время мы с Пи-Ином сыграем в шахматы. Ставкой будут ваши жизни. – Он стиснул в кулаке обмякшую руку Маргарет. – И жизни моей семьи. Другого шанса Пи-Ин нам не даст. Либо победа, либо смерть. – Келли снова пожал плечами и криво усмехнулся. – Я играю чуть лучше среднего.

– Он ненормальный? – спросил сержант.

– Скоро сами увидите, – просто ответил полковник. – Когда мы начнем игру, вы увидите и самого Пи-Ина, и его друга майора Барзова. – Он вскинул брови. – Майор утверждает, что он только военный наблюдатель от России и совершенно бессилен в этой ситуации. Еще он говорит, что очень нам сочувствует. Думаю, врет по обеим статьям. Пи-Ин почему-то боится его как черта.

– Нам придется наблюдать за игрой? – напряженно прошептал сержант.

– Не просто наблюдать. Мы все будем шахматными фигурами.

Дверь отворилась…

– Надеюсь, вы хорошо видите доску, Белый Король? – весело спросил Пи-Ин, стоя на балконе в огромном зале под лазурным куполом. Он улыбнулся полковнику Брайану Келли, его семье и солдатам. – Вы, разумеется, будете Белым Королем – иначе я не смогу быть уверен, что вы доведете игру до конца. – Лицо партизанского главаря разрумянилось от приятного волнения, на лице сияла напускная любезная улыбка. – Безмерно рад, что вы пришли!

Справа от Пи-Ина, в тени, стоял майор Барзов, молчаливый русский военный наблюдатель. На пристальный взгляд Келли он ответил медленным кивком. Келли не отвел глаз. Высокомерный майор с коротким «ежиком» принялся беспокойно стискивать и разжимать кулаки, покачиваясь туда-сюда на каблуках черных сапог.

– Простите, что не могу вам помочь, – наконец сказал он – без всякого сочувствия, скорее с презрительной насмешкой. – Я всего лишь наблюдатель и ничего здесь не решаю. – Барзов говорил очень тяжело и медленно. – Желаю удачи, полковник, – добавил он и отвернулся.

Слева от Пи-Ина сидела красивая молодая китаянка. Ее пустой взгляд упирался в стену над головами американцев. И девушка, и Барзов присутствовали на допросе, когда Пи-Ин впервые заявил полковнику о своем желании сыграть в шахматы. Когда Келли обратился к Пи-Ину с мольбой помиловать хотя бы его жену и детей, в ее глазах, кажется, промелькнула искра жалости. Но теперь, глядя на эту неподвижную девушку, больше похожую на изящную статуэтку, полковник решил, что ему почудилось.

– Этот зал – прихоть моих предшественников, которые на протяжении многих поколений держали рабов, – нравоучительно произнес Пи-Ин. – Здесь был великолепный тронный зал, только пол выложили крупными черно-белыми плитами – всего их шестьдесят четыре. Получилась шахматная доска, видите? У прежних хозяев были красивые резные фигуры в человеческий рост. Они сидели на балконе и отдавали приказы слугам, которые передвигали фигуры с поля на поле. – Он покрутил кольцо на пальце. – Весьма изобретательно, не находите? Сегодня нам выпал случай продолжить чудесную традицию. Фигуры, правда, будут только мои, черные. – Он повернулся к майору Барзову, нетерпеливо переминающемуся с ноги на ногу. – Американцы придумали себе другие фигуры. Блестящая идея! – Его улыбка померкла, когда он увидел невозмутимое лицо Барзова. Пи-Ин, казалось, зачем-то хотел угодить русскому, но тот не принимал его всерьез.

Вдоль стены выстроились двенадцать американцев. Они инстинктивно жались друг к другу и злобно поглядывали на хозяина дворца.

– Соберитесь с духом, – сказал им Келли. – Не то мы потеряем и этот шанс.

Он бросил быстрый взгляд на своих сыновей, Джерри и Пола, которые с интересом глазели по сторонам и сонно моргали. Рядом стояла их ошеломленная мать. Келли не понимал, почему он так спокоен перед лицом верной смерти для всей его семьи. Страх, который охватил его в подвале, исчез. На смену ему пришло знакомое жутковатое безразличие – его давний армейский друг, – которое давало волю только холодной машинерии ума и органов чувств. То был наркотик власти. Самая соль войны.

– А теперь, друзья, внимание! – торжественно произнес Пи-Ин и поднялся. – Правила игры запомнить легко: вы должны беспрекословно подчиняться полковнику Келли. Те, кого съедят мои фигуры, будут легко, безболезненно и быстро убиты.

Майор Барзов поднял глаза к потолку, словно порицая Пи-Ина за жестокость.

С губ капрала вдруг сорвался обжигающий поток ругательств – наполовину оскорбительных, наполовину жалобных. Сержант рукой зажал ему рот.

Пи-Ин перегнулся через балюстраду и указал пальцем на выругавшегося солдата.

– Тем, кто попытается сбежать с доски или закричит, мы устроим особую смерть, – строго проговорил он. – Нам с полковником необходима полная тишина, чтобы сосредоточиться. Если полковник одержит победу, всех выживших я обязуюсь помиловать и в целости вывезти со своих земель. Если же он проиграет… – Пи-Ин пожал плечами и снова откинулся на подушки. – Словом, держитесь молодцом, договорились? Я знаю, что американцы это умеют. Полковник Келли подтвердит: шахматную партию почти невозможно выиграть без потерь. Правда, полковник?