Добро пожаловать в прошлое!

Он боялся, что она оттолкнет, вывернется, как-то иначе покажет свое несогласие, потому крепко сжал ее в объятиях. Хотел чувствовать ее каждой клеточкой тела, столько, сколько она позволит. И боялся, что не сможет остановиться. Но она не оттолкнула. Напротив, когда он отстранился, чтобы глотнуть немного воздуха, сделать передышку, а, возможно, и остановиться, то увидел только ее полуприкрытые глаза, нежную шею, жаждущую поцелуев, высоко вздымающуюся грудь.

Ее футболка испачкалась от его мокрой одежды, поэтому он, с сожалением оторвав свои руки от ее тела, сдернул с себя куртку, чтобы снова немедленно вернуться к ней. Когда его рука, накрыв девичью грудь, слегка сжала ее пальцами, глаза Ксении распахнулись, тело напряглось. Потрясенная и ошеломленная от наплыва новых, непонятных чувств девушка не могла вымолвить ни слова. Посмотрела затуманенным взглядом и снова закрыла глаза, обмякая в его руках.

И он, до сих пор не понимающий, что чувствует в эти минуты она, согласна ли или просто не в силах дать отпор, сдался. Возможно, потом он будет сожалеть об этом, возможно, будет ненавидеть себя, но это будет потом… Легко приподняв девушку, он сделал несколько шагов в ее комнату, опустил ее на кровать, навалился сверху.

Несколько секунд ушло на замок ремня и молнию джинсов, еще секунда – чтобы сдвинуть в сторону мешающуюся полоску ее белья, последнюю преграду. Когда понял, что не последнюю, было уже поздно. Все произошло стремительно, не давая опомниться, задуматься, остановиться. Он лишь на мгновение замер, взглянул в ее резко распахнувшиеся глаза, ожидая слез, вскрика, и больше уже не сдерживался…

***

Туманная пелена рассеялась. Пьянящее наваждение, накрывшее ее в тот момент, когда их губы встретились, прошло. Невесомый полет закончился. От его рук больше не веяло спасительным покоем. Его тело не согревало, а испепеляло, давило, мешало дышать.

Отчаянно дернувшись, она попыталась оттолкнуть, скинуть с себя тяжелый груз, но ощутила лишь еще более тесные объятия. Словно оковами стянули, лишая малейшей возможности двигаться. Легкое жжение там, где никогда ничего не болело, неумолимо нарастало, усиливалось и вдруг, яростно полыхнув, превратилось в жгучее пламя, заставляя невольно вздрагивать всем телом. Снова и снова. Снова и снова. От непривычной позы затекли ноги, а от ощущения того, что что-то гладкое и мокрое двигалось внутри нее, становилось дико.

Крепко зажмурившись, вцепившись пальцами в футболку Влада, морщась при каждом его движении, Ксения лежала тихо, кусая губы. Его горячее дыхание обжигало шею, руки неистово прижимали к себе. Он ускорился, едва слышно простонал и несколько раз содрогнулся. Снова долгие секунды, и ей наконец стало легче дышать. Все закончилось?

Она отодвинулась к самому изголовью кровати, села, поджала ноги. Промежность болела. Трусики намокли. Царящий в комнате полумрак не скрыл от нее напряженного взгляда Влада, каким он следил за ее движениями, вглядывался в лицо. Отвернулась, чтобы не увидел заблестевших слезинок.

– Ксюш, – хрипло выдавил он, – надо помыться…

Девушка послушно спустила ноги с кровати, поднялась и, уже не переживая, что полураздета, пошла в ванную. Пустила теплую воду, скинула одежду и, не дожидаясь, пока наберется достаточно воды, забралась внутрь. Уткнулась лбом в коленки и закрыла глаза.

А ведь девчонки правду говорили, что в первый раз больно, а она, дурочка, никогда не могла себе этого представить. Теперь знает. Теперь представляет. Теперь она… женщина? Другая? Стало жалко ту Ксюшу, которая осталась в сегодняшнем дне навсегда. Вновь подступили слезы, на сердце легла тяжесть.

Ванна быстро наполнялась, вода поднималась выше, расходясь небольшими волнами от прозрачной струи. Когда теплая поверхность мягко коснулась пульсирующей, чуть онемевшей плоти, девушка открыла глаза. Как завороженная смотрела, как вода под ней меняет цвет: разводы алого, красного, розового… Ну вот и все…

Глава 20

Влад уже несколько минут стоял, оцепенело уставившись на темное пятно, расплывшееся по покрывалу. Черт! Ведь знал же! Знал! Несмотря на все свои прежние подозрения, догадки, слова. ***! Ну какого хрена он поддался своему желанию, пошел на поводу у своей… похоти?! Что это было вообще такое?! Как это назвать-то?! *****!!! И главное, зачем?! Кому от этого легче стало? Уж точно не Ксении, да и не ему тоже. Только раздразнил себя, ни капли не насытился, а девочку «испортил».

Свет от люстры, которую он включил после ее ухода, был слишком ярким, раздражающим, так и бил в глаза, словно специально говорил: «Смотри. Смотри, что ты сделал!». Не хватало еще, чтобы Ксения увидела эти следы сейчас. Он смахнул с кровати ее игрушки – медведя с куклой, и, быстро сдернув покрывало, кинул его на стул. Выкрутил из плафонов две лампочки, оставив в комнате полумрак. И ей будет легче, и ему…