Добро пожаловать в реальный мир

– Давай-ка не глупи! Ты не смеешь так просто этим разбрасываться. У тебя здесь реальный шанс. Где еще представится такая возможность?

Я испускаю прерывистый вздох.

– К тому же, если ты реально пробьешься в люди и станешь богатенькой фифой, то я, возможно, решу на тебе жениться, и ты будешь сама держать мне крутой стиль, к которому я даже смогу притерпеться.

Меня снова разбирает смех.

– Я вовсе не шучу, – в шутку надувается Карл.

– Ты дурачок!

– Вот и все слова любви.

– Мой любимый дурачок.

Он склоняется к моему лицу:

– Зуб даю, ты говоришь это каждому бойфренду.

Я тру нос рукавом.

– Думаешь, мне надо им перезвонить и сказать «да»?

– Ну а как иначе?

– Я люблю тебя, Карлос. Ты лучший друг на всем белом свете!

– А еще – фантастический любовник.

– Так ты все время только говоришь.

– Что ж, однажды я, пожалуй, дам тебе возможность это оценить.

Между тем вокруг опускается вечерняя тьма, ветер усиливается, пробирая меня до дрожи. Отчего-то меня совсем не тянет говорить Карлу о предстоящей поездке на «Королевский концерт» вместе с Эваном Дейвидом – все равно что сыпать соль ему на свежие раны. И в то же время не хочу, чтобы он думал, будто я готова легко сорваться с места и умахнуть куда-то без него. А потому, вместо долгих объяснений, говорю:

– Если мы как можно скорее не доставим куда надо пиццу, она станет холодная как лед. И я, кстати, тоже.

– Что ж, тогда двинули. – Карл ставит меня на ноги. – Если ты не собираешься сейчас меня изнасиловать на этой вот скамейке, то поехали – раздадим углеводы тем, кто в них, поди, и не нуждается.

Мы торопимся обратно к ограде парка.

– Я этого никогда не забуду, Карл.

– Хотелось бы верить, – усмехается он. – Будешь мне должна.

Я в чувствах привлекаю его к себе:

– Спасибо, что ты есть. Ты такой замечательный! У меня никогда бы и духу на это не хватило, если б не твоя поддержка.

– И ты к тому же ни за что бы без меня не перебралась обратно через эту решетку. – Карл подставляет мне сложенные ладони, я опираюсь ступней – и он тут же переправляет меня через ограду.

Перескочив ее сам, Карл засовывает сумку с пиццей в контейнер на багажнике скутера, мы оба забираемся на сиденье.

– А они как-то объяснили почему? – спрашивает Карл не оборачиваясь. – Это, надеюсь, не из-за моей игры?

– О господи, конечно, нет! Сам же знаешь, ты самому Эрику Клэптону задашь жару. Все дело в твоем образе. Он, видите ли, по их мнению, не совмещается с моим.

– Вау! – чуть не присвистывает Карл. – А я и не знал, что у кого-то из нас вообще есть какой-то образ.

– В смысле, твой прикид рокера из семидесятых вышел чисто случайно?

Он невесело усмехается.

– Кабы знать, что они будут судить настолько мелко, я бы, так и быть, прихайрился.

– Когда ты покупал мне этот сногсшибательный блестящий топ, надо было себе взять такой же.

– Не-а. Мне бы он не подошел. – Карл отталкивается ногой от поребрика. – Знаю точно, потому что сперва примерил сам.

Я легонько пихаю его кулаком.

– Вот если б они подняли на смех мой талант – это было бы реально обидно.

– Не говори глупости. Просто при встрече с истинной гениальностью они не способны ее разглядеть. Все, что они видят, – это старомодную джинсовую куртку да не напомаженные гелем волосы.

– Когда-нибудь такой прикид снова войдет в моду, – уверяет Карл. – И кто тогда над кем посмеется?

И не успеваю я вставить еще слово насчет его выбора одежды, мы трогаемся с места. Мчась по вечерним улицам у Карла за спиной, я гадаю, что на самом деле он обо всем этом думает, и пытаюсь разобраться в собственных мыслях на этот счет. И наконец понимаю, что просто должна это сделать. И для себя самой, и ради нас обоих. Карл абсолютно прав. Как прав всегда и во всем.

Через несколько минут мы подъезжаем к одному из немногих старых обшарпанных домов, втиснувшихся в шикарную ленточную застройку на Хавертон-хилл.

– Ты в порядке? – оборачивается ко мне Карл.

Я в ответ киваю.

Взяв в руки коробку с пиццей, Карл звонит в дверь. Через некоторое время ему наконец открывает взъерошенный молодой человек. Вполне возможно, что студент, и уж совершенно точно – лихо накирявшийся. Карл вручает ему пиццу. Парень радостно хлопает его по спине, будто наконец нашедшегося брата. Мгновение спустя мой приятель с озадаченной миной бредет обратно к скутеру.

– Вот те на, приехали! – роняет он. – К твоим ногам сейчас брошен весь шоу-мир, а я только что получил от какой-то пьяни десятку чаевых за поеденную пиццу. Что ж, думаю, мы квиты!

Он опускает взгляд на зажатую в руке, изрядно помятую десятифунтовую бумажку и дарит мне мужественную улыбку, от которой вновь сжимается сердце и хочется плакать.

Глава 27