Добро пожаловать в реальный мир

Очень скоро Карл подбрасывает меня к дому. Отец, слава богу, уже ушел – вероятно, на поиски новой пивнушки, где пока не откажутся его обслужить. Но, по крайней мере, это означает, что в моем полном распоряжении остается ванная и даже струйка горячей воды из душа. Немедленно этим воспользовавшись, я блаженствую где-то три минуты, пока вода не становится вновь ледяной. Али все время грозится что-нибудь сделать с этим коварным бойлером, но, как и у большинства мужчин, его благим обещаниям не хватает конкретной практической составляющей.

Пискун сидит на полу прямо посреди кухни, обрадованный отсутствием присутствия моего папочки. Отец не только извергает на бедного мыша потоки ругательств, но и при каждом его появлении швыряется разными неодушевленными предметами, несмотря на мои яростные протесты. Причем папа, конечно же, списывает все это на свой якобы туреттизм. В свою очередь, дабы подтвердить особый статус Пискуна как моего домашнего питомца, я отламываю от хранящейся на черный день плитки молочного «Кэдберри» маленький квадратик и даю ему. Забудьте все, что вы видели в детских мультиках! Мышам – ну, по крайней мере, моему Пискуну – совершенно фиолетово до треугольного дырчатого ломтя от головки чеддера. Зато ради кусочка «Марса» тот же Пискун готов хоть расшибиться. Возможно, мой питомец на самом деле барышня, а никакой не парень, и у нее, может статься, как раз критические дни. Но какого бы пола ни был Пискун, сейчас он сидит передо мной, цепко зажав крохотными лапками кусочек шоколадки, и объедает его с отчаянной быстротой, тревожно выпучив свои влажные темные глазки.

Я все время беспокоюсь за Пискуна. Он совсем не похож на этих тупых и каких-то ненастоящих полевых мышек с розовыми лапками и миленькой, постоянно подергивающейся мордочкой. Нет, он у меня тощий и поджарый, покрытый шрамами, суровый городской зверек, который, судя по его шкурке, далеко не единожды побывал в зубах у кота. На каждом шагу его подстерегает опасность. Покой – совершенно чуждое для Пискуна понятие, как, собственно, и для меня. И наверное, именно потому я чувствую с ним какое-то, если можно так выразиться, родство душ. Мы с ним оба – вселенски уставшие городские обитатели, усердно выцарапывающие себе у жизни кусок хлеба. Единственное время, когда я способна на миг остановиться и задуматься, – это когда я наблюдаю за своей крохотной мышкой и ее борьбой за выживание в безжалостной враждебной среде. Мне интересно, где он спит. Уж точно не в маленькой удобной постельке с теплым одеяльцем мышиных размеров, как старательно внушали нам в детстве «Том и Джерри». И я очень тревожусь, куда Пискун уходит по ночам. Карл говорит, я чересчур мягкосердная, но тем не менее он меня понимает.

Покончив с шоколадкой, Пискун исчезает, а я принимаюсь за свои обычные дела. На сотовом нахожу послание, где говорится, что Джо с Нейтаном сейчас у мамы. Так что, если я подсуечусь и выскочу пораньше, у меня будет немного времени с ними повидаться до встречи с Эваном. Дрожащими пальцами я набираю номер Аланы с «Минуты славы» и сообщаю ей, что готова выйти в следующий тур одна. Судя по голосу, она очень довольна услышанным. Еще бы, так мастерски мною манипулировать – ей есть за что себя похвалить! Сообщает, что следующее прослушивание намечено на будущую субботу. То есть еще один день придется мне как-то выкручиваться. Знаю, что Карл захочет музицировать со мной еженощно, что будет еще больше укорачивать мое и без того стремительно иссякающее свободное время. Выпадет это, вероятно, на ту пору, когда я возвращаюсь домой из паба, поскольку это единственные часы, что я способна посвятить себе. Теперь я даже представить не могу, что провалюсь, когда он так в меня поверил. Надо бы еще выкроить время помолиться своенравным и капризным богам поп-звезд, чтобы позволили мне пристроиться в ряды их подопечных.

Побегав второпях по квартире, я быстро «наштукатуриваюсь», а потом надеваю тот классный топ, что купил мне Карл, вместе с самыми красивыми моими брючками. Очень надеюсь, это вполне приемлемый наряд для выхода на «Большой Королевский концерт». Если нет, то увы и ах – это единственное, что у меня есть. Напоследок оглядываю себя в зеркале. Когда-то я считала, что выгляжу намного моложе своих лет – собственно, так обо мне многие отзывались. Впрочем, теперь этого уже не говорят. Мой возраст давно уж сравнялся с моей наружностью. Слишком много ночных бдений и ранних вставаний сделали свое дело. Понятно, если ты в год зарабатываешь сто пятьдесят с лишним тысяч фунтов, это может добавить года три к твоей продолжительности жизни. А если меньше пятнадцати тысяч – то сразу очевидно, что твой срок в сем бренном мире убавляется где-то на пару лет. Боюсь, я однозначно попадаю во вторую категорию. К тому же, когда ради даже такой ничтожной суммы пашешь на трех работах – уверена, результат будет еще более плачевным.

Я надеваю свое обычное пальто – жалея, что не имею чего-то более шикарного, – беру сумку и быстрым шагом отправляюсь к Фродшем-Корт.