Добро пожаловать в реальный мир

Мама открывает дверь – и меня тут же окутывает уютным теплом.

– Привет, детка, – обнимает мама.

Мы всегда были довольно тесной семьей, и сейчас у меня сердце разрывается при мысли, что наш папа занимается бог знает чем и непонятно где – вне нашего узкого домашнего круга. Я успеваю лишь открыть рот…

– Если хочешь что-нибудь сказать о своем отце, то лучше не надо, – предупреждает мама. – В своих бедах ему некого винить, кроме себя самого.

– Я и не собиралась заговаривать о папе, – пожимаю плечами, одновременно скидывая пальто. Конечно же, я хотела замолвить о нем словечко, но никак не ожидала, что мать так ловко прочитает мои мысли. – Но раз уж ты его упомянула, то, пожалуй, кое-что скажу. Ему трудно без тебя, мам. Правда, трудно.

– Вот и хорошо. Чашечку чая?

Я сразу сдаюсь, понимая, что победить тут явно не сумею.

– Ага, только по-быстрому. У меня совсем немного времени.

В гостиной Джо с Нейтаном уже лакомятся шоколадным печеньем.

– Всем привет, – прохожу я к столу, целую обоих, после чего опускаюсь на порядком обтрепанный диван, усаживаясь рядом с Нейтаном. Вид у него бледный и измученный. Вместо того чтобы уписывать угощение за обе щеки, как и полагается мальчикам его возраста, он лишь апатично покусывает печенье. Вообще, из-за астмы Нейтан очень плохо ест. Уж не знаю, лекарства тому виной или что-то другое, но я никогда не наблюдала, чтобы он набросился на еду с нормальным волчьим аппетитом, как любой его сверстник.

Ладонью убираю ему челку со лба. Под глазами у Нейтана круги. Когда его мучает грудь, спит он очень беспокойно. Джо, кстати сказать, тоже выглядит изможденным.

– Ну, и как мой любимый мальчишка?

– В порядке, – с заметным усилием произносит племяш.

Я взглядываю на брата – тот смиренно пожимает плечами. «Все то же, и все так же», – вздыхаю я про себя.

– Усталы, раздражительны, но до конца не сломлены, – поясняет старший брат.

По какой-то неведомой причине врачи больницы, где наблюдается Нейтан, до сих пор безуспешно пытаются взять под контроль течение его астмы. И тут уж дело не в каких-то недостатках государственного здравоохранения – сотрудники его астматической клиники замечательно относятся к Нету и уже перепробовали для его лечения все, что только имеется в их распоряжении. Просто, похоже, мой любимый племяш обречен сам, своими силами выкарабкиваться к жизни независимо от того, сколько лекарств в него закачивают.

– Хочу попросить тебя об одном одолжении, сестренка…

Джо прекрасно знает, что я никогда и ни в чем ему не откажу, и потому без особой надобности ко мне с просьбами не обращается.

– Выкладывай.

– У меня появилась возможность на следующей неделе малость подработать, – сообщает он. – Отличное дельце, и платят наличными.

– Ну так классно.

– Вот только мне надо, чтобы кто-то забрал Нейтана из школы и приглядел за ним, пока я не вернусь.

– Ты же знаешь, я сейчас днем на работе, – напоминаю я. – А мама забрать не может?

Мама вплывает в гостиную, неся в руках поднос с заварочным чайником:

– Меня не будет.

– Не будет?

– Я на несколько дней уезжаю в Брайтон.

– В Брайтон… – повторяю я, малость опешив. – Зачем тебе в Брайтон? Что тебе там делать?

– Ну там много чем можно заняться! – говорит мама, разливая по чашкам чай. – Там довольно бурная ночная жизнь.

Мы с Джо недоуменно переглядываемся. Ночная жизнь?! С каких это пор она вдруг этим заинтересовалась?

– И с кем ты туда собираешься? Надолго?

– Ну-ну, спокойно, мисс Любопытность! – осаживает меня мама. Обычно ей самой не терпится нас известить о своем планируемом побеге, поскольку она не видит в раскрытии деталей ни малейшего посягательства на свои свободы. – Еду я сама по себе. И планирую трехдневный выходной.

Прежде моя матушка ни разу никуда не снималась аж на три дня.

– Ой, забыла молоко, – спохватывается она.

Мама ненадолго отлучается в кухню, и я тут же поворачиваюсь к брату.

– Ты не находишь, она как-то странно себя ведет? – приглушаю я голос.

– В смысле, сперва выпереть из дома мужа после сорока лет совместной жизни, а потом сорваться в одиночку в мини-отпуск? – уточняет Джо и поджимает губы. – Да нет, я вообще не вижу в ее действиях ничего странного!

То, что мой папочка реально пропадает, уже достаточно скверно, и я не перенесу, если с мамой произойдет то же. Да что ж такое стряслось с главной опорой, с незыблемым стержнем нашей семьи? С той, что прежде поддерживала нас в любых невзгодах? Как же я жалею теперь, что мы вообще оказались на этой зыбкой, уходящей из-под ног почве!

– Ты уже видел нового хозяина лавки, мистера Пателя? – спрашиваю брата.

– Мы здесь его застали, когда приехали, – шепчет в ответ Джо.

– Здесь?!

– Сидел, чаи распивал. Подъел последние мамины «орешки».

Это для меня самый убийственный аргумент. Никто без достаточно серьезных оснований не покусится на эти матушкины «штампованные» двустворчатые сласти.

– Мне кажется, что-то тут не так, – бросаю я.

– Где? – спрашивает мать, возвращаясь в гостиную с молоком.

Мы с братом виновато ерзаем на месте.