Добро пожаловать в реальный мир

– Я препоручу тебя Мелиссе, она все хорошенько разъяснит.

Тут же к нам подходит еще одна из «одинаковых с лица» PR-девиц. В руке планшет, улыбка во весь рот.

– Будет просто здорово! – в восторге возвещает она. – В этом сезоне ожидается особый сюрприз!

Я обращаюсь в слух. В последнее время мне начинают нравиться сюрпризы.

– К привычному жюри на сей раз присоединится совершенно потрясающий гость! – объясняет Кайра и с ликованием даже хлопает над головой в ладоши. – Эван Дейвид! Сам Эван Дейвид!

И тут мой феерический пузырь, естественно, лопается.

Глава 34

С тех пор как Эван в последний раз видел Лану Розину, она, несомненно, стала еще красивее. Блестящие черные волосы крупными завитками ниспадали ей на спину, пунцовые припухлые губы как будто сделались еще выпуклее, чем прежде. А ее соблазнительными формами, туго затянутыми сценическим платьем с пурпурным кожаным корсажем, невозможно было не залюбоваться.

Партнерша Эвана по сцене, исполнительница главной женской роли, прибыла с заметным опозданием: их самолет продержала в аэропорту Лос-Анджелеса тамошняя служба безопасности – если, конечно, верить ее объяснениям. Может, Лана и являлась самой прельстительной оперной дивой – но она же притом была и самой свое-нравной, вздорной дамочкой.

Генеральная репетиция прошла с дублершей Ланы в главной роли, поскольку La Diva Assoluta сразу по приезде слегла в постель, сославшись на больное горло и серьезный сбой биоритма из-за смены часового пояса. Эвану даже было интересно, что из этого специально придумано для того, чтобы избежать встречи с ним до премьеры. На звонки его Лана не отвечала, а ее личный помощник всякий раз утверждала, что та не может даже перемолвиться парой слов – разумеется, из-за запрета докторов. Притом Лана прекрасно знала Эвана: она была уверена, что он не отважится к ней заявиться, опасаясь, что горло у нее может болеть из-за настоящей инфекции, а вовсе не надуманной.

Может, это такой способ надавить на него, поставить в невыгодное положение? Такие штуки были весьма в духе Ланы. Сколько раз уже такое случалось, что она скрывалась от всех до самой премьеры, не желая развеивать совершенно реальные опасения, что придется выкручиваться на сцене без нее. Всю труппу – и в особенности дирижера и хор – это заставляло изрядно попаниковать, однако неизменно в самый последний момент у Ланы чудесным образом все как рукой снимало. Так что Эван давно уже перестал нервничать из-за ее выкрутасов. Умудренный немалым опытом, теперь он взирал на все Ланины перформансы вне сцены, как терпеливый родитель на выходки своего избалованного дитя. Где бы она ни была, Лана требовала повышенного внимания к своей персоне и не мытьем, так катаньем всегда этого добивалась.

И вот теперь она стояла перед Эваном в гримерной – наглядный образец физической крепости и здоровья. Больное горло, по всей видимости, было забыто до следующего раза, как в том возникнет нужда. Так что дублершу звезды уже в который раз ждало разочарование.

Лана резко развернулась к Бекки, гримировавшей в этот момент Эвана:

– Не могла бы ты нас оставить ненадолго?

Тут же Бекки в свойственной ей манере сочувственно глянула на него и вышла из комнаты, и Эван, едва подавив вздох, поднялся с кресла. Уж Бекки-то знала как никто другой, что не стоит перечить Лане перед самым выступлением. Та и в лучшие-то времена чересчур нервозна, а уж за пару часов до поднятия занавеса вообще напряжена, как жеребец перед скачками, и в два раза чаще пинает все, что попадется под ногу. Понятно, что Бекки совсем не хотелось оказаться у нее на пути.

Когда они остались в гримерке одни, Лана тронула Эвана за рукав и с намеком на кокетливость опустила веки. Такой образ, однако, темпераментная итальянка подолгу не выдерживала. Эта женщина вообще была слишком горяча и вспыльчива, так что любая мало-мальская искра вскоре приводила к полноценному пожару.

– Сколько времени прошло, – молвила она, приникнув в объятия Эвана.

Он поцеловал ее в щеку, потом в другую, и тогда Лана подняла голову и прильнула к его рту своими мягкими, пытливыми губами. В душе у Эвана шевельнулись былые чувства. Любил ли он ее когда-нибудь? Трудно сказать. Их любовная связь всегда была стремительной, невероятно страстной – но с каждым разом все более полной какого-то враждебного отторжения. Могли ли они вообще поддерживать хоть какие ни на есть, но нормальные человеческие отношения? Впрочем, выяснять это сейчас Эван был совсем не расположен. Отстранив от себя Лану, он спросил:

– Ну как, готова к сегодняшнему выходу?

– Разумеется, – тряхнула она своими роскошными волосами.