Добро с кулаками (СИ)

И в этой самой манере прошёл весь оставшийся рабочий день Соломона Израилевича. Пятьдесят процентов времени Соломон Израилевич вспоминал утренний чих, расстраивался, злился, накручивал себе всякие нехорошие мысли по поводу гриппа и прочих заболеваний. А остальные пятьдесят процентов, как и обещал, вместе с Юлией разгребал завал, да всё интересовался, не поднялось ли настроение у главного, дабы утвердить статью. Статью за пятнадцать минут до окончания рабочего дня к всеобщей радости всё-таки утвердили. Засобирался Соломон Израилевич домой. Со всеми попрощался и в обратный путь. Опять метро, опять час пик. Опять работающий класс, уже с работы едет. Счастливчики, им кредиты одобряют. Счастливчики, они заняли свою нишу под солнцем, а это не каждому удаётся. Счастливчики, они пользу приносят, только вот, увы, прежде всего не себе! На этот раз хоть и нельзя назвать поездку домой сказочной, но добрался Соломон Израилевич безо всяких. Вышел из Бабушкинской, а на улице загляденье. Ветра нет, слабенький морозец и крупные снежинки. Чудо чудное на улице и ещё меньше Соломону Израилевичу домой хочется. И идёт он, потихоньку не торопясь, по дороге о смысле жизни размышляет. Есть у Соломона Израилевича все основания, не торопится домой. Дома у Соломона Израилевича в прямом и переносном смысле война. Дело всё в том, что восемь лет назад совершил Соломон Израилевич крупнейшую в своей жизни ошибку, а именно - женился. Женился Соломон Израилевич в возрасте Христа на гораздо более молоденькой, двадцати пяти летней жительнице Кривого рога, приехавшей покорять столицу. Покорять столицу Олюшке, а именно так звали супругу Соломона Израилевича, кроме как собственными ничем неподкреплёнными и необоснованными амбициями, особо было нечем. Вот и пришлось первым делом покорить Соломона Израилевича по жилищным и финансовым соображениям в первую очередь. Очень быстро понял Соломон Израилевич куда вляпался. Поспать, поесть, потанцевать, повеселится, погулять с подружками, а иногда и не редко выпить, вот то, что Олюшка ценила в жизни более всего. Но это бы ещё ладно и пусть даже всё за счёт мужа. Да только не ставила благоверная жена - вторая половинка, свою каменную стену ни во что. С первого года жизни начались упрёки и оскорбления, откровенные насмешки да унижения. Хотелось, к примеру, Олюшке новенькую шубку, да непременно лучше, чем у подруги Василисы, а Соломон Израилевич не хотел. Кто Соломон Израилевич в таком разе? Правильно, - жмот, скупидон и бессердечный подонок. Новенькую машинку жуть как хочется Олюшке. Кататься по магазинам ведь надобно на красивой машинке, а Соломон Израилевич опять не хочет. Кто он в этом случае? Правильно, - жадюга, лист лавровый и нищеброд. Зачем вообще Олюшка вышла за этого инфантильного обёртыша. А не балует Соломон Израилевич свою Олюшку не, потому что жалко. А скорее потому, что поцелуя в щёчку в благодарность и того не увидит Соломон Израилевич. И твёрдо знает, что это так. Единственно, что Олюшка хорошо умела делать, так это лить мутную воду на мельницу желаний. Отвело Соломона Израилевича провидение от второй крупнейшей жизненной ошибки. Очень хотел он по первой маленького Александра Соломоновича. Давай заделаем, предлагал Олюшке.

- Я ещё мало погуляла, мир не повидала, - отвечала Олюшка. - Вот будет у тебя зарплата в десять раз больше, тогда и обращайся. У моего ребёнка должно быть всё: лучший садик, лучшая школа, все мыслимые новейшие гаджеты и лучшая одежда, обучение так непременно в Лондоне, а ты на новую дачу накопить не в состоянии.

- При таком подходе будет у ребёнка всё кроме ума и совести. Воспитывать так необходимо, чтобы что-то хорошее появлялось непросто так, а в награду за какой-то поступок, деяние. Что бы ни с неба падало что-то материальное как в сказке, а умение это материальное заработать, заслужить, прежде всего, развивалось. Ценности они разные бывают, в большинстве своём ложные, а закладываются в основном с детства. При таком подходе вырастет потребитель, на полном серьёзе считающий и выдающий собственный акт потребления за достойное деяние и достижение. И никаким обухом потом это из него не вышибить. Не в гаджетах счастье пойми, - возражал Соломон Израилевич.