Доброе слово

Большой гражданский вклад в социалистическую литературу Франтишек Кубка сделал своими мастерскими по форме «Небольшими рассказами для мистера Трумэна», раскрывающими дипломатические махинации мирового империализма вокруг Февральской революции в Чехословакии, и «Голубкой Пикассо» — рассказами, страстно зазвучавшими в период наивысшего накала борьбы за мир.

Писатель задумал создать большой пятитомный цикл романов, который охватил бы «великое столетие» — 1848—1948 годы, нечто подобное чешской саге о жизненном пути пражского интеллектуала. Цикл символически начинается с «Дедушки», который, мирно полемизируя с «Бабушкой» Б. Немцовой, «не был счастливым человеком». В последующих книгах этого цикла, в каждой по-своему, писатель доводит повествование до наших дней.

Франтишек Кубка написал и несколько томов мемуаров («Собственными глазами», «Голоса с Востока», «Лица с Запада»), Есть у него книги и «семейные», посвященные сыну или дочери, ведь собственная семья всегда брала за сердце бывшего бродягу, который часто жил без дома.

Литературная работа Франтишка Кубки в целом была отражением тревожного времени, в котором писатель жил и творил. Он написал много, и многие его произведения, особенно рассказы, исторические и современные романы, отличают глубокий профессионализм и мастерство.

Карел Цвейн

Влтавская мадонна

I

Правы, должно быть, были соседи, утверждая, что фламандский художник Франс ван дер Мерш поступил неразумно, взяв к себе прекрасную банщицу Мадличку. С хозяйством его вполне управлялась вдова Маржи, а если уж он хотел жениться, то вокруг было достаточно благонравных и состоятельных барышень, которые не пренебрегли бы молодым человеком привлекательной наружности, что кистью, маслом и пастелью поддерживал а освежал краски знаменитых полотен из кунсткамеры Его императорского величества Рудольфа II.

Однако можно ли было ожидать от художника, и к тому же фламандца, — происходи он даже из прославленного рода, давшего армиям Оранского и Нассау не одного капитана, — благоразумного поведения? Франс ван дер Мерш влюбился в Мадличку, которая купала его в банях у Мостецкой башни, влюбился до безрассудства, уплатил цирюльнику пять талеров, чтобы тот отпустил ее, и отвез ее к себе домой на Янскую горку, объявив ей:

— Отныне здесь повелеваешь ты, Мадличка, и все, чего ты ни пожелаешь, исполнится!

Мадличка не пожелала ничего особенного. Лишь одно новое платье по брабантской моде, два-три гребня, несколько цепочек и браслетов, инкрустированных гранеными камнями.

Франтишек, как она художника, к его удовольствию, называла, не был беден. Его работа в Пражском Граде хорошо оплачивалась, платили ему и ученики из местной знати (в их числе, между прочим, был сам граф Трчка), желавшие в его мастерской выучиться писать, по крайней мере, такие картины, какие они видели во время своих путешествий по Италии. Да и сам художник был уроженцем богатой и плодородной Фландрии, где даже крестьяне ели и пили так, что к тридцати годам у них вырастали невиданные на свете животы, — что же говорить о мелкопоместном дворянстве, которое со времен Рима сидело по своим усадьбам с башнями, придававшими им сходство с крепостями, и правило своими землями! Род ван дер Мерш, состоявший из людей тучных, рыжих и благодушных, как дед художника Андриен, погибший в борьбе с Габсбургами, продолжил неожиданно стройный, черноволосый и вспыльчивый Франс. Должно быть, причиной тому была испанская кровь его матери. Управляющий фландрского имения, при посредничестве антверпенских и пражских торговцев, заботился о том, чтобы источник талеров, снабжающий Франса, не иссякал.