Добронега

В этот момент в крог вошли двое ратников. Вид их говорил о том, что пришли они не пить и веселиться. Оглядевшись, оба направились прямо к спорящим. Эржбета, менее увлеченная спором, чем остальные, заметила их первой. Как бы невзначай она запустила пальцы правой руки в рукав левой, одновременно прикидывая, что бежать лучше всего через боковую дверь крога, предварительно уложив одного из ратников. Но ратники искали вовсе не ее.

– Здравствуйте, люди добрые, – сказал один из них. – Мы ищем человека по имени Дир. Знаете такого? Его срочно требует к себе Добрыня. Нам сказали, что видели его, когда он направлялся к этому крогу. В кольчуге.

– Нет, – сразу откликнулся Яван, предупреждая ответ Дира. – Я знаю Дира. Но он сюда не заходил.

Краем глаза Хелье заметил, как верный Годрик, сидящий у стены, оставил гусли и плавно поднялся, сунув руку в карман.

Дир уже хотел что-то сказать, и наверняка выдал бы себя фальшивой интонацией, но Хелье его опередил, приходя на помощь Явану.

– А зачем он вам нужен? – спросил он.

– А ты орифицию закрой, парень, – ответил ратник. – Дело тайное, государственное. Так не видели?

Яван, Дир и Хелье отрицательно покачали головами. Эржбета виновато улыбнулась.

– Стало быть, печенег соврал, – обратился ратник к товарищу.

– Наверное, этот подлец его подкупил. А, хорла!

– Точно! Бежим за печенегом, пока он не спрятался.

Ратники выбежали из крога не прощаясь.

– Я еду с вами, – заявил Дир.

– Вот как? – удивился Яван. – А мы-то думали у тебя служба. А оно вон чего. Нехорошо от службы отлынивать.

– Мало того, что душегубствовал, – сказал Хелье, – так еще и натворить чего-то успел, и с начальством поссориться. Ужасно ты неуживчивый тип, Дир. Я это сразу заметил.

– Ничего такого особенного…

– Потом расскажешь, – сказал Хелье. – Следующий вопрос – деньги. У меня есть сто пятьдесят сапов. С собой. И все. Путь дальний.

– Двадцать гривен, – сообщил Яван. – Я мог бы сходить и принести еще, но, боюсь, много времени займет.

– Пожалуй, – сказал Хелье. – Дир?

Дир, пристыженный, красный, дернул себя за ус, поморщился, поглядел исподлобья на присутствующих, и позвал:

– Годрик!

Годрик подошел к столику.

– Сколько у нас денег? С собой?

– Тридцать кун и шесть римских динариев.

Все повернулись к Эржбете.

– Пятьдесят сапов, – сказала она. – И по пути есть несколько тайников.

– Достаточно, – определил Хелье. – Пойдем, что ли, нанимать ладью. Как раз стемнело.

Практичный Годрик, все слышавший и почти все понявший, знал, что лучше всех в ладьях для таких путешествий разбирается Яван и не стал оспаривать выбор торговца, несмотря на то, что сам бы он выбрал посудину поменьше и поновее. Старое судно напоминало чем-то драккар, но было шире. Борта подгнили, палуба скрипела, пахло плесенью. Зато имелась в хозяйстве скринда.

– Пороги, – объяснил Яван.

Эржбета, в привычной ей мужской одежде, держалась независимо. Она легко ступила на палубу сразу за Годриком и села у стьйор-борда, кутаясь в сленгкаппу. Дир и Хелье вступили на палубу и стали прилаживать весла. Яван, поторговавшись и расплатившись с хозяином судна, взошел на палубу последним.

Вскоре все убедились в правильном выборе Явана. Как только Дир и Хелье вывели ладью на середину Днепра, а затем Годрик и Дир, следуя указаниям Явана, подняли и развернули парус, шаткая на первый взгляд посудина полетела вниз по реке со скоростью, сравнимой со скоростью доброго коня, следующего ровной рысью.

Глава восемнадцатая. Самуилова рать

Ближе к полуночи Хелье и Дир завалились спать, Яван и Годрик остались править, а Эржбета задремала, пристроившись у кормы, подтянув колени к подбородку, и обхватив их руками. Ладью покачивало на пологой волне Днепра, мачта поскрипывала, вода шелестела под килем – чем не колыбельная. В три часа пополуночи Яван разбудил Хелье, и тот сменил его у руля. Изменились направление и сила ветра, и Годрик некоторое время, бормоча себе под нос, ворочал парус и делал Хелье знаки – куда поворачивать руль. Ближе к рассвету, Хелье растолкал Дира и разбудил Явана, и снова уснул. На этот раз уснул и Годрик.

Взошло солнце. Дир высказался по поводу пустоты в животе и томления духа в связи с этим, и предусмотрительный Годрик, порывшись в своем походном мешке, протянул хозяину краюху хлеба, и тут же снова уснул.

Хелье открыл глаза незадолго до полудня, убедился, что никто не спит, потянулся, перегнулся через борт, зачерпнул рукой воды и протер лицо.

– Где мы? – спросил он.

– Дроздецк в двух часах пути, – сообщил Яван.

– Это сколько аржей от Киева?

– Около двухсот.

– Нас там накормят? – вмешался Дир.

– Вряд ли, – сказал Яван. – Дроздецк нынче населен в основном печенегами.

– А где мы будем завтракать? – не унимался Дир.

– Завтракать мы не будем, – ответил Яван.

– Обедать?

– И обедать скорее всего не будем.

– А ужинать? – упавшим голосом спросил Дир.

Яван засмеялся.

– Что ты ржешь, – возмутился Дир. – Я жрать хочу, сил нет.

– Поймай рыбу.

– Чем?