Добровинская галерея. Второй сезон (сборник)

– Мама сейчас живет в Нью-Йорке. Вышла замуж в начале девяностых и уехала. Прекрасно себя чувствует. Немного скучает. Чудный любящий муж. Правда, скучный, как описание природы у Вальтера Скотта… Алло! Мама? Я с твоим Сашей Добровинским. Да, мы все-таки познакомились. Здорово придумала? Передаю ему трубку. Вы поболтайте, а я скоро приду.

После охов и ахов, воспоминаний и вздохов наступила пауза.

– У тебя очень красивая дочь. Очень. А сколько ей лет?

– Саша… Не вздумай… – твердо сказал голос из Манхэттена. – Ей тридцать лет.

«Восемьдесят пятого года рождения! – екнуло у меня между чем-то внутри. – А мы? Мы же встречались в 1984-м! Я точно помню! Неужели?!»

– Саша, еще раз тебя прошу. Мне будет неприятно. – Голос перешел в просящий.

– Когда-то тебе было приятно… – ответил я. – А кто отец?

Наступила пауза. «Алина… Не может быть?! Это же Александр и Наташа! Она тогда в Париже говорила, что имя ребенка надо составлять из двух первых букв каждого имени родителя… АЛиНА. АЛиНА…»

Я выпил стакан воды и снял от напряжения очки.

Пауза продолжала кричать в телефон через океан.

– Не ты. Точно не ты. И не имеет значения кто. Но ты ей очень нравишься. И я тебя прошу, не трогай моего ребенка. Очень прошу. Ради нашей любви. И никаких намеков про отцовство. Пожалуйста. Я ее тоже просила к тебе не подходить, но она взрослая девочка…

– Она знает, кто отец?

– Нет. Это неважно. И ее это никогда не интересовало. И вообще, зачем ты мне звонишь?

Насколько я помню из святых книг про сотворение мира, Бог создал женщину последней. Мне всегда казалось, что к этому этапу у Него уже чувствовалась усталость…

– Да что с вами? Надо действительно было вас соединить с ней под утро. А то после разговора вы какой-то пыльным мешком влупленный.

– Расскажи, что ты делаешь? Ты была замужем? А мама давно разошлась с твоим отцом? У тебя есть в телефоне фото мамы? Или мамы с тобой, когда ты была маленькая? Мне было бы интересно.

– Мы перешли на «ты»? Уже? А что мы будем делать дальше? Сейчас одиннадцать вечера. Мы можем поехать ко мне, у вас дома все занято, насколько я понимаю…

«Гены, – подумал я. – Чисто еврейская привычка отвечать вопросом на вопрос». Я перевернул ее руку. Ладошка была очень похожа на мою. Очень.

– Ты знаешь… Неудобно говорить, но я на коротком поводке.

– Не поняла, – сказала она и тряхнула копной волос.

– Ну как тебе объяснить… Я не изменяю жене. И люблю ее. Рассказы – это фантазия. Литература. Понимаешь? Я хороший и верный муж. Вот.

– Вы что, забыли дома виагру?

«Редкая стерва! – подумал я. – В кубе. И, видно, пошла в бабушку по отцовской линии».

Мне не хотелось, было по-мужски стыдно, объяснить я ничего не мог, но надо было сворачивать встречу. К тому же, то, что я увидел на столе, «работало» мою голову уже несколько минут.

Рассчитавшись, мы спустились вниз, но тут я извинился, сославшись на забытый телефон, и (как молодой козлик) помчался обратно наверх. Столик еще не убирали. Все было на месте. Я достал из внутреннего кармана пиджака конверт с утренним гонораром, вынул деньги, положил туда искомое и уже уверенной походкой главного «мозгойога» страны спустился вниз на лифте.

Утром я позвонил Даше Поповой. Дашенция – умная и красивая девочка, возглавляет самую серьезную лабораторию страны по генетическому анализу.

Через несколько часов я передавал Даше конверт с подобранными на скатерти двумя длинными волосами Алины и еще один с моими короткими.

– Экспресс-анализ, Дашечка! Очень серьезный клиент. Стоимость не имеет значения.

– Два дня. – Даша молча кивнула и забрала конверты. Гениальная девушка.

В четверг утром раздался звонок:

– Александр Андреевич! Это я. Анализ показал, что это не родственники. Никакого отношения друг к другу не имеют. Письменное заключение привезу после обеда.

На душе почему-то неожиданно опоганилось.

Поганку надо было срочно отогнать. Я набрал все тот же номер.

– Алина, в прошлый раз я почувствовал, как заболеваю. Наговорил ерунды. Хочу извиниться. Предлагаю романтический weekend в Париже. Bristol Palace. Частный самолет. Вылет завтра вечером. Идет?

Вышколенные ассистентки заказали все за полчаса. Стало чуть легче.

Наташа? Не поймет, но простит. А любимая? Поймет, не простит, но отравит. И что теперь делать?

С другой стороны, жизнь – это театр, и смотреть на спектакли нужно из хорошей ложи…

Около пяти вечера меня снова соединили с Дашей.

– Александр Андреевич! Такого никогда не было. Результат ваших анализов неясен. Лаборант все перепутал и потерял биоматериал. И надо было тому случиться, что это именно для вашего клиента. Я горю со стыда. Простите. Нужен еще один анализ. Кровь, волосы, слюна… Простите еще раз.

Вечером я отправил Алине СМС: «Нет свободных самолетов. Все работают таксистами: бомбят в Сирии. Вылет откладывается. Давай пока завтра поужинаем в Москве. La Maree? В 20:30? Столик на мое имя».

Покоя все равно не было. В груди что-то сверлило.

Я встал, оделся и решил выйти на улицу.