Добровинская галерея. Второй сезон (сборник)

«Куплю букет. Приду домой, открою Dom Perignon, поцелую любимую и все ей расскажу. Потому что кроме нее мне никто не нужен. Любимая обнимет и простит. И в этот раз не отравит. Есть маленький шанс…»

Верная и умнейшая йоркшириха Джессика смотрела на меня, как на сумасшедшего. Может быть, она была и права…

Змеиный супчик

– Папа, а правда, что как встретишь Новый год, такой он и будет? – спросили дети, прихорашиваясь к вечеринке.

– Ерунда, – ответил я. – И я тому главный свидетель.

– Ну расскажи, ну пожалуйста…

– Не буду. Тошнит вспоминать.

…В тот год все пошло как-то не так сразу после католического Рождества.

На поле для гольфа мне попалась смешная тайская «клюшкиноска», которая между девятой и десятой лункой делала мне массаж, навлекший недобрый взгляд любимой. Мне было хорошо, клюшкам – тоже. Прикинув драйвер к носу (это самая большая клюшка с огромной головкой), я свалил все на свою забывчивость. Действительно, вот уже несколько дней, как я не исполнял супружеский долг без всяких на то оснований. Как ответственному и любящему мужчине, мне стало жутко стыдно. Закончив игру, я потащил подругу жизни практически насильно на виллу и там, не раздеваясь и, соответственно, не принимая душа, тут же достал сокровенные, перетянутые резинкой пять сантиметров местных тугриков под названием «баты» и торжественно вручил их любимой. Супружеский долг был исполнен. Особого удовлетворения в голубых глазах любимой я не увидел. Там лишь читалось, что размер ближе к праздникам мог бы вырасти хотя бы до десяти сантиметров. Женщины обычно путают рост благосостояния с эрекцией, искренне забывая, что в первом случае одного желания бывает мало. Но, как говорится, – «чем богаты…».

В этот момент пришел room service, и счастливый я наконец дорвался до своего любимого остренького тайского супчика.

Вечером ситуация осложнилась.

Дело в том, что на эти каникулы к нашей гольфистской компании присоединился общий знакомый Шурик с миловидной малолеткой, за которой можно было официально и уголовно ненаказуемо ухаживать уже почти как полгода… Общество злорадствовало по поводу того, что Шурик лет на двадцать постарше мамаши Ирусика, но «неофициальные молодые» на злые языки внимания не обращали. Сложность ситуации нагнеталась тем, что «бывшая» Шурика – Таня «бывшей» собираться совершенно не планировала и к тому же была подругой моей любимой, а также еще четырех дам в нашей компании. Роль вишенки на торте (а скорее – вишневки к кофе) играла теща по фьючерсному браку Шурика и Иры – Люсьен, которая грудью прокладывала дорогу к дочкиному, а заодно и к собственному счастью. Благо было чем. Дамы нашей компании «дворняжку» невзлюбили сразу. Что же касается мужчин, то на каникулах их от нечего делать интересовал провенанс бюста: имеет ли он естественные или благоприобретенные корни. По-моему, втихаря несколько человек решили для себя эту шараду эмпирическим путем. Дамы же разделились на два лагеря: первый хотел утопить в ближайшем океане (тут рядом Индийский) «обеих шалав», второй пытался ограничиться одной мамашей в виде корма для пираний.

Любимая позвонила Тане в Лондон, чтобы выяснить причины развода. Туся сообщила, что в последние несколько лет у Шурика появилась некая фобия. Ему ночами страшно, и он больше не может лежать один. Болезнь особенно обостряется, когда он находится по делам в Москве. Это и послужило изначальной причиной развода. После разговора с «бывшей» Шурика я был в чем-то виноват, но в чем – было непонятно.

За общим ужином на прямой и на редкость тактичный вопрос любимой: «Что тебе, м…ку, было не так, и можно ли все вернуть взад» – Шурик ответил:

– Да, у меня фобия. Я, может, неизлечимо болен. Но единственная поза, которая устраивает Таню, когда я сплю, – это поза «лежа в гробу». И оградка вокруг. Чтобы никто не прилег рядом.

Я решил заступиться за товарища и заметил, что, по моим наблюдениям, никто из мужей не уходит к… Все уходят от… Стая стервятниц за столом набросилась на меня, как будто я попросил у них сцедить мне всю их кровушку на дижестив. Бесконфликтные подкаблучники вяло мою теорию поддерживали, кроме, конечно же, Шурика. Лидером выклева печени с мозгом была, естественно, любимая. Остальные, слегка побаиваясь меня, мелко подтявкивали.

Я съел свой несравненный Том Ям Кунг (кажется, так), и мне было все до лампады.

Ночью виноват во всем был опять я. Можно было подумать, что Шурик из семьи ушел не к малолетке, а лично ко мне.

Двадцать восьмое декабря прошло тихо, так как любимая (главный и гениальнейший на свете организатор школ, развлечений, туров, гидов, поездок, походов и посещений всего, чего хотите) повезла нас с детьми на вечернее шоу слонов и дрессированных тайских кур, в связи с чем компания разделилась, и вечер закончился мирно. Суп был таким же вкусным, как всегда.