Добрые и сильные

— Я же говорил, что мне хана, — со слезами проговорил мальчик и добавил, всхлипнув, — а я еще тебя спас от пули.

Медведев снова присел рядом с ним и обнял за плечи.

— Не бойся, сынок, ему лет 20 сидеть в строгаче. На суде ему, знаешь сколько накрутят.

— А к себе ты меня брать уже раздумал?

— Нет, конечно. Сейчас, только милицию вызову, — Медведев достал мобильный телефон и нажал на кнопку.

— Говорит капитан РУБОП Медведев. Вышлите наряд на перекресток…

Егор наклонился над своей коленкой и здоровой рукой дергал продранную дыру в спекшейся крови.

Убрав телефон, Медведев склонился к нему и увидел падающие на штаны крупные слезы.

— Потерпи, сынок, милиция скоро приедет.

Мальчик всхлипнул.

— Не отдавай меня в тюрьму, пожалуйста.

— В какую тюрьму? Я сдам этих, а тебя в больницу отвезу.

— В больнице, значит, бросишь?

Медведев легко взял худенькое маленькое тельце и поднялся с ним, прижимая его к себе.

— Я вот брюки из-за тебя порвал. Как я теперь в драных брюках жить буду?

— Значит, придется жить в драных, — Медведев прижал худенькие плечи к своей груди и засмеялся.

— Тебе хорошо скалиться. Ты взрослый и сильный, — мальчик всхлипнул, упираясь головой в плечо Медведева. — Скажи, а что ж ты их не стрелял из волына? — спросил он почти в ухо.

— А у меня его нет.

— Ты что, не мент что ли?

— Мент. Только я не всегда хожу с оружием.

— Теперь всегда ходи с волыном. А то сгинешь, как мама, и жить мне будет совсем не у кого.

Медведев снова рассмеялся.

Сдав милиции трех начавших приходить в себя мужчин и пистолет, он посадил мальчика в свою машину и повез в ближайшую больницу, где ему на руку положили гипс, обработали коленку и сделали прививку от столбняка.

Потом, заехав в кафе и купив на оставшиеся деньги гамбургер и маленькую бутылочку «Фанты», он отдал еду мальчику, оставшемуся в машине и поехал в управление.

— Тебе оставить? — жуя и прихлебывая, говорил мальчик, делая все одной рукой.

— Ешь.

— А ты же голодный поди. Ты же и поесть не успел.

— Ешь и молчи. А то поперхнешься.

Мальчишка рассмеялся. Он честно хотел оставить Медведеву половину гамбургера, но проглотил его весь, до последней крошечки и не заметил этого. Потом он долго кряхтел и сопел, поглядывая на Медведева и трогая здоровой рукой свой карман с наворованными деньгами, но решил не возвращать их: чтобы не признаваться в краже и чтобы иметь деньги на всякий случай, подразумевая под этим словом все, что угодно.

Загнав машину во двор и поставив под навес, Медведев вышел, обошел ее и поднял на руки мальчика. С гипсом, с забинтованной коленкой, а белый бинт видно было сквозь дыру в штанине, с пластырем на лбу, тот выглядел впечатляюще. Медведев понес его к небольшой боковой двери, но мальчик неожиданно обиженно проговорил, упираясь в его грудь здоровой рукой.

— Пусти, я сам умею ходить.

— Да? А я думал — разучился.

Медведев осторожно поставил ребенка на асфальтовую площадку. Тот тихо вскрикнул, подгибая ногу, схватился за руку взрослого и, когда тот уже хотел подхватить его, сердито сказал:

— Я сам.

Медленно они дошли до дежурной комнаты.

— Володя, тебя Кононов спрашивал. Ого. Это после какого боя? — парни повернулись, разглядывая мальчика и удивленно переводя взгляд на взрослого.

— Приглядите за ним, ладно?

— Конечно. А кто это?

— Один очень хороший человек.

— Понятно. Садись сюда, парень, будешь с нами кофе пить. Любишь кофе?

— Когда как. По настроению.

— Ого.

Кононов сидел в кабинете и писал, едва подняв голову на звук открывшейся дверь.

— Садись.

Медведев сел на стул.

— Сейчас мне звонили из ГУВД. Что ты там им за братскую помощь оказал?

— А. Быстро.

— Да не быстро. Ты взял рецидивиста Газина и Сидельникова с Париным. Двое последних числились в розыске. Кстати, ты помнишь Парина? Он кажется по делу Вострикова проходил. Потом еще бежал с отягощающими.

— Вот почему он показался мне знакомым.

— Оружие его?

— Его.

— А ты, как всегда, с голыми руками. Ох, капитан, капитан, поймаешь ты еще свою пулю.

Медведев молчал, разглядывая крышку стола.

От Кононова он прошел прямо в дежурку.

— Фирсов, останься за меня, — сказал он. — Я отпросился. Поехали, Егор.

Мальчик было вскочил, но тут же сел, сморщившись. Ему приятно было, что все с ним возятся, и он морщился даже больше, чем следовало бы.

Сидоренко быстро поднял его на руки.

— Ты тогда выводи машину, Володя. А я его вынесу.

— Хорошо.

Когда Сергей посадил мальчика на мягкое переднее сидение «Жигулей», и, обойдя машину, склонился к водителю, Медведев, ожидая, посмотрел в его напряженное лицо.

— Что ты хочешь делать? — неуверенно спросил он. — Мальчишка ведь бомж.

— Отвезу домой, — Медведев покосился на ребенка и вышел, оставив дверцу открытой.

— Я просто думал, Володь, когда мы с Диной поженимся, мы сможем взять его к себе. У тебя и так своих двое.

— Посмотрим.

Мужчины закурили. Мальчик с беспокойством заглядывал в дверь, следя за их лицами, ловя обрывки слов.

— Ты бы не подставлялся, а? — проговорил Сергей, выдыхая дым. — Долго ли получить пулю. Я вон, посмотрел ваш «Альбом Славы».

— Ладно, что мое, то мое. Мальчишке спасибо.

— Знаю. Он рассказал. Ты уже?

— Да. До вечера.