Добрые и сильные

— Что? — Виктор в изумлении открыл рот, а Сергей притянул мальчика к себе.

— Успокойся, Жорик. И больше не говори таких слов. Тебя просто могут не понять.

Виктор, все еще державший Егора за плечи, выпустил его, и тот, рвущийся от него, отступил и шлепнулся на палас. Настя, прижимающаяся к отцу, стояла с таким видом, что мальчик отошел в дальний угол. И сел там, горько, горько расплакавшись. Именно сейчас он почувствовал себя бесприютным сиротой, одиноким в чужом и страшном мире. И напрасно Сергей и Радик присели возле него и стали утешать, напрасно Дина пыталась приласкать его. Егор рыдал и рыдал, дико завидуя девочке Насте, заявившей свои права на человека, к которому он привязался. Права не по заслугам, а по крови и рождению, и что стоят после этого его заслуги.

А Настя, вцепившись в отца, тоже плакала, больше деланно, с женскими протяжными вздохами и всхлипами.

Виктор наклонился к ней сзади, обнял.

— Пойдем смотреть телевизор. Сейчас будут твои любимые «Охотники».

Ребенок есть ребенок. Разжав руки, девочка позволила взять себя на руки и вынести в гостиную.

Тогда Володя подошел и, наклонившись, поднял Егора, держа его, словно маленького ребенка. Мальчик сначала отталкивал его, потом обнял за шею здоровой рукой и уткнулся в плечо, моча клетчатую домашнюю рубашку слезами и соплями. Продолжая держать мальчика, Володя сел с ним на низенький детский диванчик и посадил мальчика на свои колени, слегка отвернув от себя его руку, которая была в гипсе и впивалась в грудь.

Радик и Сергей сели рядом, по обе стороны, а Максим и Дина стали наводить в комнате порядок и Никита, уже успокоившись, начал им помогать, а больше — мешать.

— Не отдавай меня в детдом, — всхлипывал и просил Егор, бубня слова в плечо Володи. — Пожалуйста. Там все ходят в форме, и их бьют линейкой. Это тоже тюрьма, только для детей.

Глава 24

Наступило время обеда. Улицу запрудили служащие, спешившие в ближайшие кафе и закусочные, где можно было сравнительно дешево перекусить. Люди шли сплошным потоком, никто ни на кого не глядел, и только в одном месте людской поток распадался, огибая и сливаясь снова, равнодушно проходя мимо древней старухи, сидевший посреди асфальта над своим прорванным пакетом. Несколько яблок раскатились, под пакетом молока растекались белые струйки.

— Деточки, помогите, — плакала старуха, трясущимися руками подбирая с асфальта хлеб. — Пенсия кончилась. Последние. Сыночки. Доченьки, — дряблая рука тряслась, но хватала пустоту.

Яблоки катились под ноги прохожим, мелкие, дешёвые, и было-то их не больше полкило, но и те люди пинали. А парень с папкой в руке на ходу, не останавливаясь, подобрал одно, смачно надкусил и с возгласом: «Червивое», бросил в ближайшую плевательницу.

— Деточки.

Медведев, оставив свою машину на стоянке, направлялся к ближайшему кафе. Пересекая людской поток, он остановился, свернул и подошел к старухе, тут же подобрал два ближайших яблока, положил перед ней. Потом он присел перед пакетом, посмотрел на него, взял в руки. Там внутри рассыпались: маленький пакетик сахара и развесного чая. И еще два яйца, разбитые вдребезги, желтели сплошной массой в своем целлофане.

— Сыночек… спасибо… храни тебя бог. Последние, — старуха плакала, голос ее срывался.

Медведев поднялся и, протянув руки, с усилием поднял старуху, потом достал из кармана куртки деньги.

— Вот возьмите, купите…

— Что ты… — старуха заплакала уже в голос, вся трясясь и запинаясь. — Я же так не могу…

— Тогда ждите здесь. Только никуда не уходите, — Медведев быстро повернулся и, направляясь к магазину, налетел на красивую стройную девушку с микрофоном в руке.

— Ну, разумеется, это вы! — воскликнула она, и Медведев чуть не выронил так и зажатые в руке деньги. — Единственный в Москве мужчина, способный на такой поступок. Добрый и сильный.

Медведев отступил в изумлении и оглянулся. Старуха сбросила с себя седой парик, сорвала с рук перчатки и затрясла короткими льняными волосами, улыбаясь и сдирая с зубов мост, имитирующий дупла и дешёвые коронки.

— Я актриса, — нежно пропела она.

— А вы выиграли наш конкурс! — закричала Алина Роднина. — Вы добрый и сильный. Вы мужчина моей мечты…

Тут Медведев с силой схватил девушку за локоть. Лицо его побелело от бешенства.

— Значит розыгрыш, да? — заговорил он ледяным звенящим голосом, нависнув над ней всей своей массой.

— Пустите, — от неожиданности Алина опустила микрофон и рванулась. — Мне больно!

— Маленькая дрянь, — и Медведев заматерился, яростно, с хрипом.

— Эй, мужик, — сзади его взял за локоть невысокий худой парнишка с портативной кинокамерой. — Ты что психуешь? Ты же…

Медведев обернулся и отшвырнул парня на афишную тумбу.

— Да вы что? — актриса хотела было тоже вмешаться, но увидела. что Медведев направляется к ней и поспешно отступила. — Вы что, шуток не понимаете?

Медведев прошел мимо, рывком отпер дверцу, отключил сигнализацию и, сев на сидение, стал поворачивать ключ зажигания.

Алина следила за ним горящими глазами. И когда бежевые «Жигули» стали уже разворачиваться, она бросилась за ними с криком: