Добрые и сильные

Боковая дверь была отперта и Медведев, оглядевшись, пошел к ней. Стена перед ним, скорее всего, скрывала спортзал, из зарешеченных окон доносились звуки ударов, прыжков, и болезненные вскрики. Войдя в дверь, Медведев поднялся на три ступеньки по лестнице и пошел медленно и часто оглядываясь. Звуки борьбы уже доносились ближе: голоса, вскрики, возгласы, падения тел. Медведев шел по коридору прямо на открытую дверь, догадываясь, что это и есть вход в спортзал. И даже приостановился, услышав громкий человеческий крик, потом быстрые, едва различимые слова и снова — крик, уже дикий, болезненный.

Медведев сорвался с места, бросившись вперед. На него из двери выскочил высокий худой парень, увидел его, прижался к стене, потом шагнул навстречу приостановившемуся Медведеву.

— Кто бы вы не были, идите скорее, — начал он и нервно оглянулся. — Они убивают его. Только меня вы не видели.

И парень бросился дальше, мимо приостановившегося мужчины. И Медведев бросился вперед. Забежав в дверь, он на миг замер и шагнул в зал, сжимая в руке пистолет.

— Всем стоять, не двигаться. Вы — арестованы! Я капитан РУБОП, — крикнул он в зал.

Толпа из нескольких мужчин раскололась, и все обернулись.

— Мент рваный! — заорал Агранов, невысокий, плотный и с сединой, в отличии от остальных: худых, высоких и молодых.

За ними, у их ног, осталась какая-то бесформенная куча сине-черного цвета, но никто из них не оборачивался.

— Руки за голову, не двигаться!

— Хрен тебе в жопу! — Агранов вырвал из кармана пистолет, но Медведев выстрелил первым и Агранов схватился за правую руку, уронив оружие. Медведев выстрелил снова, и Агранов упал, скорчившись и зажимая правую ногу в коленке, при этом рыча и ругаясь.

Остальные не двигались, пока один из них не достал из кармана маленький тупорылый револьвер.

— Брось оружие, — четко проговорил Медведев, быстро пересекая зал. — Брось оружие, говорю!

— Стреляй, — хрипел Агранов, тянясь за своим пистолетом, но Медведев, прыжком оказавшись рядом, пнул пистолет подальше, ударом ноги опрокидывая Агранова навзничь и тут же поворачиваясь к парню с оружием.

— Бросай оружие, или я тебя застрелю.

— Руки! — в дверях с пистолетом, зажатым обеими руками стоял Панфилов. — Без шуток, ребята, шутников от нас увозят в морг штабелями.

Парень торопливо обернулся, не выдержал, попятился, бросил оружие и поднял руки. Панфилов приближался, и Медведев, быстро отступив, поднял за ствол пистолет Агранова с навернутым глушителем.

— Ты меня не столкнешь, Рваный, нары для меня еще не прибили.

— Ты уже на нарах, Агранов.

— Подсунул мне сученого, мусор!

— Поговорим в камере.

Панфилов, тем временем, подобрал тупорылый револьвер и стоял, озираясь. Увидев кольца, он подвел к ним двоих парней и сковал из одними наручниками, пропустив их сквозь кольцо. Следующая пара подошла сама, только по зову, хотя и неохотно. Панфилов, поймав на лету наручники Медведева, сковал и эту пару.

— Ну вот и крепко, — Леня подошел к Агранову и посмотрел на лежавшего сверху вниз. — Что, не досталось браслетиков? Ничего, как оденут, долго уже не снимут.

Агранов хотел пнуть оперативника, но тот отступил и ударил его ногой по ране.

Заорав, Агранов скорчился на полу, а Медведев, достав из кармана телефон, вызвал оперативников и «Скорую помощь». Стон раздался сзади Медведева. Обернувшись и убирая в карман мобильник, капитан быстро подошел к человеку в синей куртки и черных джинсах, пытающемуся приподняться на дрожавших от напряжения руках.

Прижав его к полу, Медведев со словами:

— Лежите и не двигайтесь, — стал расстегивать его куртку.

— Сученая падла, — хрипел Агранов, корчась. — Говорил же, надо было с ходу завалить.

— Кто это? — подошел к Медведеву и Панфилов.

— Твой же? Что ж, откажешься?

— Врешь, гондон, — к Агранову опять пошел Панфилов.

— Скажите им, — еле ворочая языком, проговорил лежавший. И не смотря на свежие следы побоев, видно было, что он совсем молодой, ровесник этим четырем парням. — Я же не ваш, не сученый. Я с ними, — Он все пытался поднять голову, но голова падала, стукаясь о плитки пола.

— Молчи лучше, — проговорил Медведев, уже догадавшись о наводке ФСБ. — Потом разберемся.

Он не любил такие игры и жалел парня. У того было огнестрельное ранение в бок и множество багровых опухолей на лице и теле. Медведев пытался остановить кровь, прижимая к ране бинт из индивидуального пакета.

— Это вы что, своего же? — понял все и Панфилов. Но он с удовольствием включился в игру. — Ну, молодцы, нечего сказать. Что же вы за птицы такие?

— Мы за… — начал было один из парней, но тот, у кого было оружие, перебил его.

— Молчи. Не слова. Только с адвокатом.

— Это вы умеете. С адвокатом. За что вы его?

— За то, что предатель.

— И кого же он предал?

— Заткнулся бы, мент! — захрипел Агранов. — Тебя ко мне святой дух привел?

— Дурак, — заговорил Панфилов, стоя в шаге от него. — Да твои же «быки» тебя вложили.

— Врешь!

— Вчера взяли Крота, он и вложил.

— Сучара. Он видел меня.

— Вот именно.

— А этот?

— Этого мы не знаем и знать не хотим. Значит вы своего же корешка измолотили, чтобы нам удобнее было вас посадить? Герои.