Добрые книжки

— Мы живём в удивительной стране, где каждый прожитый день открывает для меня всё более несусветные чудеса. — с некоторым горделивым беспокойством и смущением произнесла Танечка. — А что ещё интересного ты можешь нам рассказать про свою прелестницу Ксюшеньку? как она сейчас живёт себе поживает?

— Увы, ничего не могу сказать, поскольку ничего о её судьбе не знаю. — грустно признался Филушка. — Каникулы в том году подошли к концу, мы разъехались из Пошехонья по своим домам, и больше не виделись. Поначалу созванивались очень часто и переписывались, но школьная учёба, мельтешение детских хлопот и беззаботность взяли своё — нас всё больше увлекали новые друзья, чем воспоминания о прошлом, и нам всё менее интересней становилось общаться друг с другом. Так и закончилась наша недолгая дружба.

— Представляю себе, как печалилась по этому поводу егоза Ксюшенька. — не удержалась и всхлипнула Танечка. — Вы-то, мальчики, ничегошеньки в нас, девочках, не понимаете.

— Да мало ли детских друзей и подруг покоятся с миром в наших воспоминаниях?.. Таковы уж неписанные правила бытия.

Алексей Николаевич угостил Танечку утешительной печенькой, и та живо её схрумкала, после чего её внимание привлёк чёрный кот Алексея Николаевича, что разлёгся на кресле и демонстрировал ленивую томность древнеримского патриция. «Успокойтесь, девушка. — как бы специально для Танечки изрекал кот. — Всё это суета сует и томление духа.»

— Извиняюсь, конечно, что порой на меня накатывает пессимистическое настроение, но ничего поделать не могу. — дожевала печеньку Танечка. — Право слово, я бы обзавелась в хозяйстве заветной гармонью-трёхрядкой, чтоб в часы невзгод улучшать своё настроение.

— В таком случае тебе и дедушкой Анатолием пришлось бы обзавестись в хозяйстве. — сообщил Филушка. — Это он специалист по игре на гармошке; да должно быть помер давно.

Танечка не хотела дедушку Анатолия в хозяйстве ни живым ни мёртвым.

— А вы знаете, у меня есть сильное подозрение, что одной заветной гармонью-трёхрядкой проблема тогда не разрешилась. — сообразил Алексей Николаевич, увлечённо опорожнив полную чашку чая. — Нет, я не сомневаюсь в мистической силе данного инструмента, но если анализировать филушкин рассказ и внимательно вчитываться в послание Леонида Ильича, то напрашивается вывод, что выброс адреналина, тестостерона и прочих гормональных веществ, был настолько силён, что магическому воздействию гармошки явно помогало что-то ещё. Смело допускаю, что упоминаемый пошехонский пастух — дедушка Анатолий — не просто наигрывал на гармошке сложносочинённый возбуждающий мотив, но и напевал вслух некую сугубо энигматическую песенку. Песенку, слова которой обнаруживали многозначительные странности, изъятые из древних цивилизаций. Все пастухи были отчасти колдуны, просто дедушка Анатолий вам в этом не признался, но меня-то он не проведёт.

— А ты знаешь, Алексей Николаевич, ты ведь абсолютно прав. — с восторженно-удивлённым видом осмотрелся по сторонам Филушка. — Теперь я отчётливо припоминаю, что дедушка Анатолий не просто музицировал, а пел песенку под гармошку, и я могу доподлинно вспомнить все слова песни — так ярко они у меня сейчас всплывают в памяти. Я испытываю очень необычные ощущения, а это ведь по меньшей мере удивительно, не так ли?

— Это очень удивительно, но ты не волнуйся, а перепиши слова песенки дедушки Анатолия насколько можно точней. Вот тебе бумажка.

Филушка с заботливой обстоятельностью принялся записывать текст песни, и записывал его размашистыми, трагически вещающими буквами, способными твёрдо представлять всю смысловую гамму песенки.

— Вот, прочтите пожалуйста. — окончил записывать Филушка.

— А может быть, лучше сразу спеть? — покосился Алексей Николаевич на Танечку. — Если наличествует прекрасная певица, то попробуем воспользоваться её талантом, и попросим, чтоб она нам спела. А там поглядим, сохранилось ли в этой песенке то всепобуждающее воздействие, которое она оказывала в далёком 1979-ом году на пошехонских жителей.

— Я не возражаю. — сказал Филушка.

Танечка с готовностью уставилась на бумажку с текстом песни и приготовилась петь.

— Я буду петь акапелла?

— Нет, отчего же, я вам помогу. — сказал Алексей Николаевич и вытащил из чулана дряхленькую подзабытую гитару. — Талантливым музыкантом я никогда не был, но парочку мажорных аккордов сыграю запросто.

— Отлично!! — соскочила с дивана Танечка, игриво подсуетилась и дала отсчёт для исполнения песенки дедушки Анатолия: — Раз, два, три — начали!!

Тревожно-радостным перебором Алексей Николаевич сыграл небольшое вступление. Затем удивил друзей лёгким воздушным флажолетом, и сам певуче замычал, пробуя помочь Танечке с мотивом, но девушка отлично справлялась с поставленной задачей.