Добрые книжки

Ты, создавший румяную Зос, белоснежно-ресничную деву!
Ты, летишь на конях легкокрылых небесной стезёй!
Бог златокудрый, снопы извергаешь лучей быстролётных
В ширь необъятную сладостных нег небосвода!..

Песенка оказалась короткой и совершенно бездейственной с мистической точки зрения. Хотя Алексей Николаевич и Танечка исполняли всё правильно, по возможности гармонично, даже замысловато смодулировали на последней строфе, а текст, записанный Филушкой, идеально соответствовал тому, что напевал дедушка Анатолий. Всё звучало относительно профессионально и чисто, но результаты исполнения не соответствовали ожиданиям.

— Нет, сдаётся мне, обычной гитарой не поможешь всплеску необычного возбуждения, особенно если оно прячется в старинной стилистике, так сказать, в манере древне-цивилизационной. — уныло произнёс Филушка. — Всё-таки не спроста дедушка Анатолий посылал нас на поиски гармошки; заветную гармонь-трёхрядку ничто не заменит в эстетике вакханалии.

— Значит, надо срочно придумать из чего сделать эту заветную гармонь! — капризно проворчала Танечка, поскольку уже втиснулась в творческий угар. — Проще всего опустить руки и сделать вид, что нам типа этого не дано, мы типа ограничены в ресурсах.

— Процесс изготовления может затянуться на многие дни, а нам ведь не терпится спеть песенку сейчас. — заметил Алексей Николаевич.

— Если не терпится сейчас, то сделайте гармошку из чего угодно прямо сейчас, да хотя бы из кота! — вдруг Танечка указала на кота, который пока ещё флегматично вслушивался в болтовню людей.

— Как это — из кота??

— Да вот так это! Почему бы коту вдруг не стать гармошкой?

Алексей Николаевич озадаченно пригляделся к коту, пытаясь представить сытое благополучное животное в качестве гармони-трёхрядки, и странным образом эта аморфная нелепость принялась медленно и неохотно представляться.

— Ну да, конечно же из кота! — вдруг подсуетился и Филушка, пребывая в творческом озарении. — Думаю, что нам не нужна гармонь как таковая, со всякими досками и клапанами, а нужны её растягивающиеся меха. Внутри твоего кота уже полно воздуха, само кошачье тело легко растягивается — о чем давно позаботилась матушка-природа без нашей помощи, и его запросто можно использовать для извлечения звуков. Кстати, у кота и дырочки имеются с двух сторон (два носовых отверстия и одно анусное), которые можно употребить по принципу клапанов. А через распахнутую пасть непременно извлекутся все нужные нам звуки, и в превосходной громкости их я не сомневаюсь. Уверяю тебя, Лёшечка, что в твоей квартире живёт не просто кот, а существо заветного происхождения, это настоящий кот-гармошка.

— Даже если это так, я отказываюсь играть на своём коте-гармошке, я этого делать не умею.

— Могу сыграть я. — незамедлительно предложил Филушка.

— А ты уверен, что у тебя имеется музыкальные способности, что ты талантлив настолько, что справишься с котом, играя на нём как на гармошке?

— У меня идеальный музыкальный слух, если бы ты знал. У меня руки пианиста и пальцы скрипача — меня мама водила на обучение в музыкальную школу, но я там нечаянно флейту сломал, и меня прогнали. Сказали, что мне на тромбоне надо учиться играть, а они на тромбоне играть не учат. Сами ничего не умели, а я во всём виноват оказывался. Но сейчас-то я запросто справлюсь с игрой на коте-гармошке, и мы втроём наверняка произведём на свет сверхвозбуждающий музыкальный этюд.

— Что??? — вопросил кот и попробовал удрать, но было уже поздно.

— Он лягается, сволочь! ну, да ничего! — Филушка проворно схватил кота и растянул на манер заправского баяниста.

Кот незамедлительно завопил тем неприятным завывающе-гнусным криком, который можно было бы назвать истошным, если б у кота имелись хоть какие-нибудь зачатки для истошного крика.

— Получается!! — обрадовался Филушка. — Сейчас я ему тональность настрою, и по башке слегка дам, чтоб не кусался.

Кот быстренько поместил свои завывания в нужную тональность, добавил романтической хрипотцы, щедрого кладбищенского сипа и тягуче-сладостной бурятской борбаннадыры.

— И действительно получается. — согласился Алексей Николаевич. — Значит, сорганизуемся таким образом, что ты, Филушка, будешь играть на коте, я буду играть на гитаре, а наша Танечка по-прежнему будет петь, поскольку у неё это получается в высшей степени безупречно. Итак, друзья, если все приготовились, то начнём.

Танечка отсчитала заветные раз-два-три-начали, и музыканты принялись за исполнение. Музыка, которая столь вызывающе согласованно прозвучала в квартире Алексея Николаевича, могла именоваться страстной, и даже, в некотором смысле, пылкой, но, скажем правду, что в некотором смысле, она же была и издевательски глупой. Во всяком случае, музыканты не почувствовали себя удовлетворёнными.