Добрые русские люди. От Ивана III до Константина Крылова. Исторические портреты деятелей русской истории и культуры

И вот наступил 1812 год, славный для русского оружия не только в центре России, но и на Кавказе. Русские силы в этом крае оказались в исключительно опасном положении. Перехватив роль «лучших друзей Персии» у французов, англичане пичкали Тегеран деньгами, оружием, военными инструкторами, лишь бы навредить России. В марте 1812 года английский посол в Тегеране подписал с Персией договор об антироссийском союзе. В июне 1812 году в Персию прибыл генерал Малькольм с 350 британскими офицерами и унтерофицерами для подготовки персидской армии против России. Шаху доставили 30 тысяч ружей, 12 пушек, сукно для мундиров. Великобритания обязалась выдавать Персии денежные субсидии. Когда началась война с Наполеоном, британцы формально перешли в положение друзей России, на деле же британские агенты продолжили попытки воспользоваться трудностями России, чтобы вытолкнуть её из Закавказья. При армии Аббас-Мирзы осталась часть британских офицеров, а на переговорах с русскими вместо дипломатов шаха почему-то появлялись англичане, причем с самыми решительными провокативными требованиям.

Почти одновременно к русскому главнокомандующему Н. Ртищеву пришли известия, что «Москва, спаленная пожаром, французу отдана»; что взбунтованные грузинским царевичем Александром горцы перехватили военно-грузинскую дорогу, а значит, не будет не то что подкреплений — даже писем; что бунтовщики приближались к Тифлису и отчаянные лезгины уже «джигитовали у Авлабара» (тифлисского предместья в котором жили преимущественно армяне). Наконец, стало известно, что большая армия Аббас-Мирзы заняла союзное России Талышское княжество на берегу Каспия и английские инженеры построили там крепость Ленкорань, а теперь Аббас подошел к Араксу, угрожая вторгнуться на контролируемые Россией земли. Н. Ртищев в такой отчаянной ситуации решил потянуть время переговорами, однако с подачи английских советников Аббас-Мирза сразу взял на них агрессивный тон, требуя от России уступки всех занятых ею с 1800 года земель, включая Грузию.

Противоположную ртищевской стратегию отстаивал П. Котляревский, предлагавший перейти Аракс и разбить персов. Дело дошло до публичной размолвки Ртищева и Котляревского — молодой генерал даже пригрозил отставкой. Он поражал всех своей решительностью. Узнав о неуважении, проявленном карабахским ханом к России и её союзникам, он прискакал в сопровождении лишь одного казака на ханский двор и угрожая правителю плеткой заставил того просить прощения и полностью подчиниться русской власти. Круто осадив лошадь перед самым ханом, Котляревский взмахнул нагайкой над его головой и крикнул по-татарски: «Я тебя повешу!» Созревание мятежа в русском тылу было пресечено на корню.

Н. Ртищев уехал в Тифлис, взяв с П. Котляревского обязательство не переходить Аракс. Однако Петр Степанович это обещание сразу же нарушил. Он послал Аббас-Мирзе провоцирующее послание — тот, угрожая русским, перешел Аракс, потом, одумавшись, эвакуировался обратно. П. Котляревский, получив желанный предлог, начал действовать. Он отправляет Н. Ртищеву письмо, в котором сообщает о намерении разбить Аббас-Мирзу и, тем самым, расстроить все его замыслы: «Сколько ни отважным кажется предприятие мое, но польза, честь и слава от меня того требуют, и я надеюсь на помощь Бога, всегда поборающего российскому оружию, и на храбрость вверенного мне отряда, что если останусь жив, неприятель будет разбит».

Котляревский объявляет по своему отряду «легкий поход», когда солдаты без шинелей берут с собой сухарей на 3 дня и 40 патронов вместо 60, и переправляется через Аракс, предварив предприятие краткой и выразительной речью: «Братцы! Нам должно идти за Аракс и разбить персиян. Их на одного десять, но каждый из вас стоит десяти, а чем более врагов, тем славнее победа. Идём, братцы, и разобьём!»

Утром 19 октября 1812 года, приближающихся русских обнаружил английский капитан Линдсей, не сразу даже осознавший, что это противник. Ещё менее верил в вероятность русского нападения сам Аббас-Мирза. Увидев подходящую татарскую вспомогательную конницу Котляревского, он бросил английскому офицеру фразу: «Это какой-то татарский хан едет ко мне». Когда англичанин обратил внимание сына шаха, что это всё-таки русские, тот презрительно процедил:

«Поросята сами лезут на нож». У Аббас-Мирзы были определенные основания для презрения — его армия насчитывала по разным подсчетам от 15 до 30 тысяч человек, то есть превышала силы Котляревского, имевшего 2221 человек, примерно в десять раз. Русские заняли господствующую высоту, отрезая Аббас-Мирзе пути отхода и ударили с неё в штыки. Русским достался персидский лагерь и легкая артиллерия.