Добрый медбрат

– Знаю, – сказал Чарли. Несмотря на декабрьскую погоду, он был в летней одежде – белой свободной рубашке с такими же белыми штанами и ботинками. – Я весь в белом. – Если бы не узор из листов дерева на одной стороне рубашки, это выглядело бы как форма медбрата.

Эми сказала хостес, что они прогуливают работу, улыбаясь Чарли и стараясь выглядеть веселее по пути в дальнюю часть бара за официанткой.

– Так вот, – сказал Чарли, начав с места в карьер, – они говорили обо мне по радио.

– Подожди… когда?

– Ну, когда я сюда ехал, – сказал Чарли. Он пристально следил за новостями на протяжении нескольких дней. У репортера из ньюаркской газеты The Star-Ledger по имени Рик Хепп был неназванный источник, который подтвердил, что офис прокурора округа Сомерсет расследовал серию возможных убийств в Медицинском центре Сомерсета с неизвестным медбратом в качестве подозреваемого. С этого момента утечка информации вызвала огромный скандал, обрастая масштабом и яркими подробностями. – Я слушал станцию, где играет классика, местная станция, 99-я вроде, местная стариковская станция. Или…

– И там сказали…

– Мое имя, – сказал Чарли, – Чарльз Каллен. И знаешь, на другой станции, 1015, сказали, что это медбрат. Я и читал об этом еще до… расследования, они это упоминали.

– И это…

Чарли следил за своей славой в газетах.

– The Newark Star{234}. И еще я читал в Morning Call – местной газете, – что они связались с работодателем… предполагаемым работодателем и… что они подумали… это Монтгомери, так что…

– Ого, Монтгомери, – сказала Эми, – это же…

– Как у нас сегодня дела? – спросил Джоэл, официант. – Могу я предложить вам пару напитков для начала?

Чарли в неуверенности посмотрел на Эми. Эми будет «Корону». Но Чарли уже несколько недель не пил. Он пообещал дочери, что не будет.

– Э-э… да, – сказал Чарли, – э-э… «Миллер»? Или Michelob?

– У нас есть Michelob Ultra.

– Да, – сказал Чарли, – хорошо, хорошо…

– Оно же низкоуглеводное, дружище, – сказала Эми.

– Да? – сказал Чарли. – Ха-ха. Нет-нет, тогда не его. Давайте «Корону».

Чарли подождал, пока официант уйдет, и тогда продолжил.

– Ну да, а моей старшей – тринадцать, – сказал он, – так что я просто сказал ей, позаботился об этом.

– Так ты сказал ей… потому что боялся, что это появится в газетах?

– Ну, я поговорил с ней пару дней назад, – сказал Чарли, – когда они вызвали меня на допрос. Потому что они мне сказали, что, ну… в следующий раз, когда они меня увидят, они наденут на меня наручники и арестуют, так что я захотел ей позвонить и дать об этом знать.

Чарли сказал Эми, что он просыпался и засыпал с одной мыслью: «Успею ли я поспать или они уже на пороге?» Однако звонок поступил вовсе не от полиции, а от репортера из газеты. Чарли стал знаменитым. Он хотел дать Эми знать, что это гораздо серьезнее, чем рекламный флаер.

– И ну… это опубликовали в Нью-Йорк таймс, так что…

– Вы уже посмотрели меню или… – опять официант.

Чарли опустил голову и принялся изучать коврик под столом, пока официант не удалился, а Эми снова не обратила на него внимание.

– Итак, – сказал он, – ты… хочешь, чтобы я начал с начала?

Шум вокруг микрофона очень быстро увеличивался: люди, рано закончившие работать, с каждой кружкой становились все громче, к тому же что-то электрическое создавало помехи в частоте микрофона – то ли управление воздушными полетами, то ли пейджер, то ли кардиостимулятор Эми, – они не знали. Знали только, что слушать непросто.

Мужчины наклонились, заставив провода повиснуть, словно приближение к приемнику поможет улучшить сигнал. Они услышали, как Эми говорит Чарли: «Давай начнем сначала», что заставило их придвинуться еще ближе.

– Когда… когда все случилось в Сомерсете, они сказали лишь, что…

– Что там какая-то проблема с моим резюме, – сказал Чарли, – ну, что-то вроде того. Я сходил на первое интервью, и все прошло нормально, а затем на второе, когда меня вызвали со смены… впервые в присутствии руководства, по делу преподобного…

– Что случилось? Я… я честно не знаю, что там произошло.

– Не знаю, – сказал Чарли, – ну, он выглядел нормально на тот момент.

– Он выглядел… он был твоим пациентом? – Эми все это, конечно, знала; она знала больше, чем Чарли мог себе представить. Ее задача заключалась в том, чтобы заставить Чарли произнести это. – Что у него было? – спросила Эми. – Чем он болел?

– По-моему, у него отказали печень и почка, – сказал Чарли, – нам пришлось диализировать.

– По-моему, он был моим, – сказала Эми.

– Да, ну, один раз он был у меня. Или два раза, – сказал Чарли. – Когда он был в отделении интенсивной терапии.

– То есть у тебя… он был в отделении интенсивной терапии, а затем его перевезли?

– Ага, перевезли его, а потом они… все говорили о том, как он умер и что уровень дигоксина был высоким… я не был уверен, что слышал… я помню, что видел его, но не помню…

– А когда это произошло, чьим он был пациентом?