Вскоре к дороге начали выходить решётчатые настилы с перильцами, за стволами деревьев показались зелёные силуэты низких домиков с тусклым светом в окнах. Ник сообщил, что общинницы ничем по дому не занимаются, на улицу не выходят, почти всё время сидят на полу в одиночестве и распевают, глядя перед собой, какие-то печальные песни. В его рутинные обязанности входят: доставка еды, сбор белья для прачечной, вынос мусора. Днём женщины спят, но если возникают проблемы со здоровьем, Нику приходится просыпаться и делать уколы, мерять давление, ставить клизмы. Валери с уважением посмотрела на огромные ладони, к которым она с таким пренебрежением отнеслась при знакомстве и вспомнила мягкое рукопожатие. А ведь эти руки квазимодо, пожалуй, способны на ласку.
Внезапно лес закончился просторной поляной. Сложенный из дикого камня дом занимал её почти целиком. Узкие окна были закрыты тяжёлыми, почерневшими от времени ставнями. Новенькая железная крыша немного портила архаичный экстерьер. Из широкой трубы курился лёгкий дымок. Сзади, на уступе скалы возвышалась часовня с небольшой колокольней. Заходящее солнце багровыми красками раскрасило серый бочонок её непомерно большой абсиды.
- Может быть, ты ещё и звонарь, Ник? - спросила Валери.
- Нет, колокола давно нет, - ответил он, проследив её взгляд. - В колокольню выведены трубы от горелки. Если присмотреться, то можно увидеть потёки сажи. Как говорит отец Маркас: "Дымоход плачет тьмой".
- Поэтично. Он, случайно, не поэт?
- Не скажу, не знаю.
- Да, действительно, грязноватая колокольня. Что сжигаете?
- Сырую нефть. Топливозаправщик раз в полгода приходит. "Кровь земли - дорогое удовольствие" - говорит отец Маркас, когда я приношу ему накладные.
- Пожарные, муниципальные службы не беспокоят? Сейчас экология в мейнстриме.
- Чего?
- Защита природы. Слышал?
- Вреда ж никому нет, - Ник озадаченно почесал затылок. - Дым идёт редко, только по ночам. Сразу ветром раздувается над горами. Пожарные в курсе. Муниципалитет пожертвования солидные от общины получает. Всем хорошо.