Добрый царь Ашока

– Не сразу. Всю ночь мы пировали, отмечая хорошую охоту. Я вернулся на рассвете, поспал немного, но меня разбудили – позвали к царю, – Самади запнулся, его лицо перекосилось от злобы.

Кумари хотела погладить его по голове, но раздражённо отодвинулся от неё:

– Что я, ребёнок? Лучше послушай, что случилось дальше. Царь сказал, что нельзя охотиться на животных, – особенно без крайней надобности, для своего удовольствия. Я возразил ему, что он сам много охотился раньше – он убил немало леопардов, львов, слонов, носорогов и буйволов. Он ответил, что был тогда неразумен и жил во тьме. Теперь он понимает, как плохо поступал; смерть несчастных животных отравила его жизнь и требует воздаяния. Но для меня он не хочет подобной участи, поэтому запрещает мне охотиться. Я сказал, что не подчинюсь такому жестокому и неумному решению; хоть он и великий царь, но совершает глупые необъяснимые поступки. Он же ответил, что это я – глупец, и должен слушаться тех, кто старше и мудрее меня. Я сказал, что старость не всегда означает мудрость: старики бывают неразумны, как дети. Тогда он вскричал, что я – ещё один грех его жизни, его позор. Я тоже вспылил и сказал, что позор иметь такого отца. Тут он схватил меня за шиворот и выкинул вон, как котёнка. Мой стыд видели все слуги и некоторые даже смеялись надо мной. Ну, ничего я отомщу им, а царь… Пусть он пеняет на самого себя, – отныне у него нет большего врага, чем я.

– Замолчи! Мужчина не должен выбалтывать то, что лежит у него на душе, – одёрнула его царица. – Да и что произошло? Простая ссора.

– Как ты не понимаешь, царь не любит нас, – обиженно сказал Самади. – Разве мало было случаев в прошлом, когда цари выгоняли своих законных жён и детей. Власть переходила к незаконнорожденным сыновьям, а их у нашего царя достаточно – сколько наложниц родили от него!

– Такие случаи бывали, – согласилась Кумари, – но ты ошибаешься насчёт Ашоки. Мне ли не знать его, я прожила с ним двадцать пять лет! Нет, он задумал что-то иное.

– Что же? – недоверчиво спросил Самади.

– Скоро узнаем, – уклончиво ответила Кумари. – Но я приму кое-какие меры.

* * *

Ашока перечитывал жизнеописание Будды:

«Принц Сиддхартха рос в роскоши и благополучии. Отец окружил своего сына чудесными вещами и беспечными людьми, чтобы никогда не узнал Сиддхартха о горестях этого мира. Но напрасны были усилия отца, ибо нельзя бороться с судьбой. Царский слуга Чанна повёз на колеснице Сиддхартху в город. Тогда увидел принц больного человек, старика, мертвеца и отшельника и понял, что красота не вечная и молодость не вечная, а жизнь полна страданий и может оборваться в любой миг.

Когда принцу исполнилось двадцать девять лет, он решился на великое отречение и покинул дворец. Его уход не вызвал беспокойства, потому что принц принадлежал к касте воинов и однажды должен был покинуть дом и отправиться на войну. О, читатель, не думай, что Сиддхартха забыл о своём долге, ибо хотя обычно войны ведутся с внешними врагами, настоящая война – это война против своих внутренних врагов, и это та война, на которую отправился Сиддхартха!

Он научился переносить голод, жару и холод, он овладел искусством погружения в себя, – однако он не был доволен, ибо не познал, как достичь духовного освобождения.

И вот ему исполнилось тридцать пять лет, и понял он, что этот путь не ведёт к истине. Тогда он нашёл уединённое место на берегу реки, под деревом бодхи, и погрузился в созерцание, решив не вставать, пока не постигнет истину.

Так сидел он сорок дней – и искушал его здесь завистливый бог зла, царь злых демонов Мара, являя себя в ужасающих или привлекательных образах и предлагая Сиддхартхе своих дочерей – Вожделение, Соблазн и Похоть.

Когда же Сиддхартха стал просветлённым Буддой, и узрел настоящую жизнь всех живых существ и высшую истину мира, – снова подступил ко нему злой Мара со словами: «Погрузись теперь в блаженство, в Нирвану. Погрузись в Нирвану, совершенный; время Нирваны наступило теперь для тебя». И сказал Будда злому Маре: «Я до тех пор не погружусь в Нирвану, пока не приобрету себе учеников, мудрых и сведущих, вещих слушателей. Я до тех пор не погружусь в Нирвану, злой дух, пока не приобрету себе последовательниц. Я до тех пор не погружусь в Нирвану, пока святое учение моё не окрепнет, не упрочится, не усвоится всеми народами и, распространяемое всё далее и далее, не станет достоянием всего человечества».

И отступил злой Мара, а Будда отправился в Ришипаттану, где были густые леса, в которых риши предавались мыслям о возвышенном и высказывали мудрые слова. Там, в Оленьем парке Будда провозгласил учение о четырёх благородных истинах. Они же таковы:

– первая из них говорит о страдании – вся жизнь человека порождает страдание;

– вторая истина говорит о причине страдания, – страдание возникает из-за того, что все силы человека направлены на мир, где ничто не вечно, где всё исчезает, и, словно песок, утекает сквозь пальцы;