Добрый царь Ашока

– третья благородная истина говорит о прекращении страдания – прекратить его можно только при помощи полного бесстрастия к земному миру, направляя все свои мысли и желания к высшим законам мироздания;

– четвертая истина говорит о пути, который ведет к прекращению страдания. Он называется Благородным Восьмеричным Путем и состоит из правильных слов и правильного понимания, памяти, сосредоточения, решимости, правильного усилия, правильных действий и правильного существования. На Восьмеричном Пути мы преодолеем давление, которое оказывает на нас настоящее, чтобы уловить то, что не является ни древним, ни новым, а является вечным.

«Как же придти нам к Восьмеричному Пути, братья мои? – говорил Будда. – Соблюдайте простые правила, их же числом пять: не убивайте, не крадите, не лгите, не предавайтесь распутству и пьянству. Кроме того, избегайте гнева, нетерпимости, страсти, эгоистических желаний. Всё это и просто, и сложно, но если захотите, вы достигнете этого».

Так говорил Будда в Оленьем парке, но люди, пришедшие послушать, как они считали, очередного мудреца, не понимали его, а были и такие, кто смеялись над ним и оскорбляли его. Он, однако, не отвечал на их оскорбления, и тогда они спросили его: «Ты, что, глухой? Мы оскорбляем тебя, а ты молчишь!». Будда ответил так: «Раньше я не стерпел бы оскорблений и полез бы драться с вами, но теперь я сам выбираю, что задевает меня, а что – нет. Так же как вы вольны оскорблять меня, так я волен не воспринимать ваших оскорблений. Итак, оскорбляйте меня, сколько хотите, меня это не задевает».

Вскоре некоторые молодые люди пришли к Будде и слушали его, а послушав, прониклись его учением. Он же говорил им: «Есть, о, братья, две крайности, которых должен избегать удалившийся от мира. Какие эти две крайности? Одна крайность предполагает жизнь, погружённую в желания, связанную с мирскими наслаждениями; это жизнь низкая, тёмная, заурядная, неблагая, бесполезная. Другая крайность предполагает жизнь в самоистязании; это жизнь, исполненная страдания, неблагая, бесполезная. Избегая этих двух крайностей, ушедший во время Просветления постигает срединный путь – путь, способствующий постижению, пониманию, ведущий к умиротворению, к высшему знанию, к нирване».

И они присоединилось к Будде и стали странствующими духовными искателями, – а когда кто-либо из них становился в достаточной мере обученным и сведущим, Будда отправлял его учить других. Так, число последователей Будды увеличивалась, а вскоре среди них появились и женщины.

Но Будда не хотел власти над ними, ибо всякая власть принижает, – и того, кто властвует, и того, кто подчиняется. Он ни к чему не принуждал своих учеников, ибо каждый сам должен выбрать свой путь. Если последователи Будды хотели жить по более суровым правилам, чем он установил для них, это было приемлемо; если такое желание у них отсутствовало, это тоже было хорошо. Никто не был обязан следовать тому, чему учил Будда, но сила его учения была такова, что многие следовали ему…

И вот пришло время Будде умереть, и перед смертью он сказал любимому ученику: «Ты, верно, думаешь: «Смолкло слово Господина, нет у нас больше Учителя!». Нет, не так вам следует думать. Пусть высший закон и заповеди, которые я возгласил и которым наставил вас, будут вашим учителем, после того как не станет меня».

С этими словами умер Будда, чтобы в будущем явиться нам в новых воплощениях, ибо не может он пребывать в нирване, когда мир пребывает в грехе».

Царь взял лист рукописи, на котором был изображен Будда, и прикрепил к стене. «Это мой путь?» – спрашивал Ашока самого себя и по-прежнему не находил ответа.

* * *

– Великий царь, тебя хочет видеть великий визирь, – услышал он голос слуги и вздрогнул от неожиданности.

– Пусть войдёт, – неохотно сказал Ашока и снял со стены лист с изображением Будды.

Мукеш до земли поклонился Ашоке:

– Долгих тебе лет, великий царь! Пусть боги будут всегда благосклонны к тебе! Могу ли я говорить?

– Не лукавь, визирь. Ты же видишь, что я готов тебя выслушать, – отозвался Ашока. – Говори, что хотел сказать.

– Благодаря твоим заботам и подвигам, великий царь, наша страна стала столь сильной, что нет нам равных ни на западе, ни на востоке, ни на севере, ни на юге, – начал визирь, ещё раз поклонившись Ашоке. – Цари иных держав трепещут перед тобою и шлют тебе богатые дары…

– Я просил царя греков прислать мне греческого вина, сушёных фиг и мудреца, – прервал его Ашока. – Он выполнил мою просьбу?

– Он прислал тебе вино и фиги, но мудреца – нет.

– Почему?

– Царь греков ответил, что мудреца отправить не так-то просто, – сказал Мукеш.

Ашока улыбнулся:

– Он прав. Хотя мудрец нужнее всего мне сейчас…

– Позволишь ли продолжать? – спросил Мукеш.

– Продолжай, если начал, – буркнул Ашока.