Добрый царь Ашока

– Рабы, которые были захвачены нами в Ориссе и которым по твоему повелению была дарована жизнь, строят теперь оросительные каналы, что приведёт к ещё большему процветанию нашего царства, – продолжал Мукеш. – Рабский труд дёшев и, к тому же, их можно послать в самые гибельные места: помимо строительства каналов, они осушают болота на границе джунглей, проклятие тамошних мест. Эти болота давно следовало осушить, но никого нельзя было заставить сделать это даже под страхом смерти, ведь там водятся гады, которые душат и пожирают больших слонов, не говоря о человеке; там есть трёхголовые твари, каждая голова которых имеет три ряда острых зубов, способных дробить камни, а туловище этих тварей подобно скорпиону и усеяно ядовитыми шипами. Там есть громадные клыкастые черви, – спрятавшись в грязи, они поджидают свою добычу, а затем набрасываются на неё, разрывают на части и заглатывают. Там водятся также гигантские летучие мыши-вампиры, от которых нет спасения неосторожному путнику, а также пиявок, которые в один миг облепляют тело жертвы и тоже высасывают из неё всю кровь. А ещё там великое множество ядовитых змей и насекомых и прочей мерзости, несущей гибель людям.

– Да, я слыхал жуткие истории об этих болотах, – невольно содрогнулся Ашока. – Но что же будет с рабами? Они погибнут там.

– Это не должно тревожить великого царя. У нас достаточно рабов, и, как я уже говорил, их жизнь мало стоит, – равнодушно ответил Мукеш. – Пусть великий царь будет спокоен – прежде чем они умрут, они успеют выполнить то, что от них требуется.

– Но меня будут проклинать, – возмутился Ашока. – Какую память я оставлю по себе, какое воздаяние меня ждёт?

– Тебя будут прославлять за твои труды, твоё имя станут произносить с почётом и уважением, – возразил Мукеш. – Уже сейчас народ славит тебя как величайшего царя; люди желают видеть памятники с твоим изображением и обелиски в твою честь…

– Ты уверен, что величие правителя и государства должно строиться на людских страданиях? – сказал Ашока.

– Но… – хотел возразить Мукеш, однако царь прервал его:

– Ты слышал о карме, сансаре, дхарме и нирване?

– Нет. Кто эти женщины?

– Это не женщины, это законы существования. Карма – это воздаяние или, по-другому, состояние нашей жизни, зависящее от того, как мы жили. Все наши поступки имеют последствия для нас самих: за злые воздается злом, за добрые – добром. Но воздаяние ждёт нас не только в этой жизни: кто творил зло, у того плохая карма и, значит, душа его не получит покой после смерти, она начнёт новую полную страданий жизнь в новом земном воплощении, – и чем хуже карма у этого человека, чем больше зла он причинил в прошлой жизни, тем тяжелее будет его следующее существование.

Сансара – это и есть мучительный водоворот рождения и смерти, водоворот, в котором мучается и томится душа и стремится вырваться из него.

Дхарма – это нравственный закон, свод правил, поддержка, которая дана человеку от бесконечной справедливости, которая есть основа мира. Лишь с помощью дхармы душа может вырваться из водоворота сансары, и тогда она достигнет нирваны – успокоения и блаженства, высшей цели, к которой она стремится.

– В нашей вере обо всём этом говорится по-другому, – возразил Мукеш.

– Да, в вашей вере об этом говорится по-другому, – согласился Ашока.

– Разве у великого царя теперь новая вера? – спросил Мукеш.

Ашока ничего не ответил.

– Иди, визирь, – сказал он после паузы. – Я достаточно слушал тебя сегодня.

* * *

– Позовите Питимбара! – приказал Ашока после ухода визиря. – Ты проехал по стране? Что ты видел? Рассказывай, – сказал царь Питимбару, когда тот вошёл.

– Повсюду тлен и разрушение.

– Да что ты? – Ашока недоверчиво посмотрел на Питимбара. – А мне докладывают иное.

– Тебя обманывают. Поверь мне, страна гибнет, – печально отвечал Питимбар.

– В чём это выражается? – с большим сомнением спросил Ашока.

– Все только и говорят о величии страны, – ну и о твоём величии, конечно.

– А это плохо?

– Это, как туман, который обволакивает всё вокруг и не даёт видеть вещи такими, как они есть. Под его прикрытием легко скрываться негодяям, дабы творить свои неблаговидные делишки, – неужто ты не понимаешь этого? А ещё говорят, что ты умён, – с удивлением развёл руками Питимбар.

– Не забывайся! – с раздражением проговорил Ашока. – Скажи мне лучше, почему ты считаешь любовь к своей стране тленом и разрушением.

– Об этом давно сказано. Вот прочти, я принёс специально для тебя изречения одного мудреца, – Питимбар подал Ашоке свиток.