Добрым словом и пистолетом (СИ)

— Мы достигли понимания и сосуществовали бесконфликтно, в чем-то друг другу помогали — тем более это было в интересах нас обоих. Но когда несколько лет назад произошли известные вам события, Мелиан, а вернее, Лютиэн потребовалась помощь. Не совсем моя, но я выступил посредником и получил взамен некое обещание…

— Королева, это вы рассказали? Рассказали о планах Элу?

— Да, — Мелиан ответила сразу, — горсть слов в обмен на судьбу. Это не казалось ценой. Это не казалось важным, — она все-таки подняла голову, посмотрела на Белега бездонным черным взглядом: — Я обрадовалась и поделилась охотно: Элу наконец-то готов был проявить здравомыслие.

— …и вот тут мы принципиально не сходимся! Его Величество задумал большую глупость — я бы даже сказал, преступную. Своей опрометчивостью он уже поставил Дориат на грань гибели — не завтра, нет, через пять, десять, может больше лет. Но Рок уже навис. А переговоры с Изгнанниками, их Рок, возвращение им Сильмарилла — это крах. Неизбежный. В последнюю войну Дориат уцелел, оставшись в стороне, но в таком союзе либо сам выступил бы навстречу гибели, либо стал бы первой целью нового удара. Сильмарилл бы снова канул во тьму, и с ним канула бы надежда. А это очень страшно: утратить свет, утратить надежду… Да, вероятно, тогда бы пришла и помощь. Но цена ее — боль, страдания и гибель. Понимаете? Вы ведь видели весь ужас Нирнаэт, Белег. Смерть одного Эрухини — ужасна, мучительно просто видеть, как душу вырывает из тела, но тысячи? сотни тысяч? И это был бы крах не только Дориата, не только Белерианда — самого Замысла…

— …и лучший выход нашелся — проломить королю чердак…

— О, нет. Первоначальный план был немного более громоздок, но менее трагичен: умереть пришлось бы мастеру Фрару и мастеру Англазару, король должен был очнуться рядом с мертвым гномом и с пустой шкатулкой. Дальше… Дальше бы все очень запуталось, а подозрительность Его Величества подпиталась щедро.

— Что ж помешало-то?

— Не могу сказать наверняка, господин Турамбар. Вероятно, влияние Мелиан, хоть она и отрицает его — был какой-то барьер. К сожалению, назовем так: отвлечь Его Величество у меня не вышло, он вспомнил бы потом произошедшее… Пришлось прибегнуть к крайнему варианту.

— А гномы? Их-то куда столько?

— Вас интересуют мелкие технические детали? Извольте: мало кто из мастеров золотых дел достаточно мне знаком, а вот мастер Фрар в бытность работником Артели страдал некоторыми болезнями и обращался за медицинской помощью в нашу дворцовую службу. После своей конфузии он нуждался финансово, поэтому на контакт с коллегой Адвэллионом пошел охотно и от небольшой помощи не отказался. А на предложение посодействовать реабилитации в Артели непосредственно через Его Величество отозвался с большим энтузиазмом.

— То есть вы просто-напросто прикормили забойного кабанчика? Держали его под рукой и ждали оказии?..

— В вашем изложении это звучит довольно грубо, но, признаю, можно повернуть и так… Ее Величество подсказала, чем руководствовался Его Величество в выборе мастеров, и у нас было время подготовиться.

— Пф-ф, если король решился на обмен, он мог лавочку с мастерами и прикрыть вовсе!

— Наоборот. Это, должен признать, была хорошая завеса для его плана. Оставалось только ждать момента, а тот послужил, назовем так, сигналом…

— …и пока ждали, заодно кончили зареченского барыгу?

— О ком вы? Ах да, господин Хуртиль… Не самый чистоплотный был человек…

— Дерьмо.

Игливин озадаченно мигнул.

— Может, не до такой степени…

— Почему вы не сказали? — Белег перебил, обратился к Мелиан. — Элу, Лютиэн? Кому угодно?

— Тебе не понять. Даже если бы у тебя был ребенок, тебе все равно меня не понять. Никому не понять…

— К сожалению, — пояснил Игливин, — на определенной стадии подготовки мне пришлось убедить Ее Величество не вмешиваться. Пришлось дать обещание: в противном случае их с принцессой безвозвратное расставание произошло бы раньше естественного срока.

— И что, — переварив, спросил Турин, — пошли бы на это? Вы же… вы же это… наверняка первый ее на руки взяли…

Тут лицо у Игливина сделалось совсем печальным и почти таким же отрешенным, как у королевы — он тоже прислушался к чему-то внутри себя и ответил не сразу.

— Я очень рад, что Ее Величество не стала испытывать мою решимость…

Снаружи в темный танцевальный зал не долетало ни звука: никто не ходил по пустым покоям, дамы, видимо, ушли следом за принцессами, а командир гвардии на входе вряд ли впустит посторонних — его же просили не мешать… Если только сам пойдет проверить.

— Почему не пытались влиять? — спросил Белег. — Прямо или исподволь.