Добрым словом и револьвером

— А у нашего собрания, оказывается, есть тема? — деланно удивился Дорофеич, вертя в руках пустую рюмку. — Я думал, что мы просто нажремся, вспоминая дни службы в «несокрушимой и легендарной»...

— Увы, мой друг, дел так много, что просто отдохнуть у нас еще долго не получится! — вздохнул дедуля. — Приходится совмещать... Так что тема есть и звучит она так: будем мы в этом году Австрию нахлобучивать или подождем еще?

— С формальной точки зрения нападение на Австро-венгерскую империю будет чистой агрессией! — усмехнулся князь Павел и тоже зачем-то взял пустую рюмку. — Они же нам ни разу ничего плохого не сделали! Только гадили постоянно исподтишка, да угрожали вторжением, из-за чего мы постоянно, даже во время войны с Наполеоном, держали на границе с этой миролюбивой страной огромную армию. Так не пора ли нам вскрыть этот многолетний гнойник?

— Да, блядь, чего тянуть-то? — встрепенулся император. — Давно пора насадить их на... кхм... кол!

— Так вроде всё у нас готово? — дед поочередно посмотрел на каждого из присутствующих.

— Еще с прошлого года! — уточнил я. — Осталось только точный план нападения разработать и согласно нему войска развернуть.

— Планом я мой генштаб озабочу! — сказал император. — В смысле — Главный штаб! Блядь, до сих пор слова путаю! Переименовать их что ли? Чтобы нам, прогрессорам, было привычней?

— Лучше создать параллельную структуру! — неожиданно предложил дед. — Пусть у нас одновременно будет и Главный штаб и Генеральный штаб! В первый ссылать всех армейских дубов, которых нет причин отправлять в отставку, а во второй, новый, набирать молодых и талантливых ребят. Списки тех и других у меня есть!

— Охереть... — только и смог выговорить император в ответ на такое предложение. — Альбертыч, ну ты... даешь!

— Нет, ну а что? — незаметно подмигнув мне, невинным голосом спросил дед. — Соберем «дубов» в кучку, чтобы легче профилактировать было!

— Э... есть в твоем предложении здравое зерно! — подумав пару секунд, кивнул Олегыч. — Я подумаю! Наверное ты прав: надо разделить моих выдвиженцев и старую «заслуженную военную элиту». Действительно, всех скопом в отставку не отправить, так пусть в одном месте сидят. Задачу им какую-нибудь долговременную поставить и пусть потихоньку решают! О! Придумал! Пусть Главный штаб военной реформой занимается!

— А Генеральный — планы военных кампаний разрабатывает! — снова незаметно подмигнув мне, с деланным воодушевлением сказал дед.

— Но пока всё это заработает, много времени пройдет! — покачал головой Олегыч. — Пусть план атаки на австрийцев старая школа разработает, с нападением на Турцию они вроде бы неплохо справились.

При этих словах императора дед поморщился, словно от приступа зубной боли, но промолчал.

— Эй, ну так чего — с серьезными темами на сегодня покончено? — генерал Дорофеев даже встал, поднимая над головой пустую рюмку. — Возвращаемся к пьянке и блядке?

Часть 2. Глава 3

Глава 3

Рассказывает полковник Виталий Платонович Целебровский («Альбертыч»)

Я шел по длинному коридору Главного штаба, а декоративные шпоры на высоких кавалерийских сапогах издавали мелодичный звон, почти как «малиновые колокольчики». Тут бы еще стальные подковки на каблуки, чтобы искры выбивали, но... на «придворных» сапогах из тончайшей «перчаточной» кожи и подошва была соответствующей — тонкой, на такую подковки не приладишь. Да и из узорного паркета особо искры не выбьешь, только поцарапаешь. А ремонтировать после «порчи имущества» дорогущее инкрустированное «половое покрытие» будут несчастные пролетарии — оно нам надо?

Сегодня я первый раз «выхожу в свет» в новом образе: во-первых, сегодня император официально объявит о том, что «Военно-учетный комитет Главного штаба», которым я заведую почти три года, становится самостоятельным Главным разведывательным управлением, без подчинения какому-либо штабу. Типа амерского ЦРУ, но со «старой доброй», привычной мне аббревиатурой — ГРУ.

А во-вторых, образ новоявленного разведчика (на самом деле то, что именно я заведую разведкой знает множество заинтересованных лиц, но на неофициальном уровне) дополняет новенькая военная форма — мундир пиджачного типа, как в Советской армии 70-80-х годов, но черного цвета, как у Макса фон Штирлица. Только вместо галифе — бриджи и сапоги кавалерийского образца со шпорами. Последняя деталь — мой личный выебон, эдакий вызов верхушке здешней военной элиты. Большая часть которой три предыдущих года меня молча игнорировала. И это не взирая на все мои подвиги, включая поимку турецкого султана. Кстати, за то беспрецедентное деяние я был награжден орденом Святого Великомученика и Победоносца Георгия второй степени — знак ордена, большой белый эмалевый крестик висел сейчас на шее на шелковой ленте — у единственного из всех присутствующих.