Добрым словом и револьвером

Тем не менее, граф Рукавишников сказал, а инженеры Стальграда исполнили. Теперь новые «Медведи» имели круговую бронезащиту от 10,67-миллиметровых пуль башенных пулеметов «Единорог». Прогрессивным был и цельносварной корпус с уголками-накладками на стыках. Рациональные углы наклона также снижали вероятность пробития за счет рикошета. Конечно, и масса, и габариты возросли, но за счет более мощного мотора, задних сдвоенных колес и полного привода подвижность броневика осталась на достаточно высоком уровне. Вы спросите: а почему обычный прапорщик так хорошо разбирается в технологии производства боевых машин? Так я как раз в механическом цеху Стальграда свою трудовую деятельность и начал! Это уж после я сначала в добровольную Стальградскую народную дружину вступил, где меня стрелять выучили, а после в полк записался.

В разведывательной механизированной роте — четыре взвода по четыре «Медведя» и столько же могучих, а иначе и не скажешь, шестиколесных бронетранспортеров «Вепрь». Штатные пулеметы у них полегче — «Бердыши» вместо «Единорогов», но зато за бронированными наклонными бортами сидят пехотинцы, поголовно вооруженные самозарядными карабинами Засечного. А это, почитай, те же «Бердыши», только облегченные.

Сильнее «Медведей» и «Вепрей» только самоходки, точнее — самоходные артиллерийские орудия — САУ «Песец». Трехосные тяжелые броневики с пушками в скошенных плоских башнях внушают даже не уважение, а благоговейный трепет. Никто и никогда еще в мировой истории не ставил на такое подвижное шасси артиллерийские орудия! Пушки у них — мощные трехдюймовые, а снаряды — самые разные: осколочно-фугасные, шрапнельные и самые страшные — зажигательные. Видывал я, как на полигоне от специально выстроенной деревеньки одни головешки остались. Стволы орудий, хоть и выглядят короткими, дают гарантированное поражение любой цели на дистанции до трех километров! К тому же каждая самоходка имеет в лобовом листе пулемет для ближнего боя в шаровой установке. Силища огромная!

Светлейший граф Рукавишников, наверное в шутку, называет САУ «Песец» колесным «танком». Зачем обзывать боевые машины бочками, точней на аглицкий манер — резервуарами, я так ума и не приложу… Ну да, Александру Михалычу виднее!

Командует всем этим бронированным великолепием штабс-капитан Александр Ильич Ульянов, бывший секретарь-референт графа Рукавишникова. Они вместе с Еремеем Засечным были верными соратниками основателя легендарного Стальграда. Как-то раз Александр Ильич в разговоре на привале признался мне, что даже и не думал о карьере военного — родился в интеллигентной учительской семье. В отрочестве был скромным и тихим, а в юности начал мечтать о счастье народном. Позже даже в кружок социалистов-революционеров угораздило попасть. Кем бы он стал, если бы не случайная встреча в вагоне поезда со «стальным королем»? Наверняка бы уже Транссиб в кандалах строил. Аккурат после подавления мятежа узурпатора бывший (к счастью!) революционер Саша явился в университет для сдачи экстерном экзаменов. И не просто так явился, а в мундире подпоручика гвардейского полка с крестом Святого Георгия на груди. Бывшие, опять же, соратники по революционному кружку решили побить «пса кровавого режима»... Всемером... Так боевой офицер Александр Ульянов так их отделал, что трое юных «карбонариев» в больничку угодили с переломами рук и ног.

Да, разоткровенничался тогда штабс-капитан, много мне разных интересных историй рассказал. Видимо знал уже, что я литературным творчеством балуюсь, и нашел во мне родственную душу. Помня заветы фельдмаршала Александра Суворова, Ульянов всегда ел из солдатского котла, наравне со всеми. Впрочем, в лейб-гвардии бронекавалерийском Лихославльском полку светлейшего графа Рукавишникова так было заведено с самого начала.

А кем бы был я сам — прапорщик Алексей Пешков, командир первого взвода разведроты лейб-гвардии бронекавалерийского полка? Так бы и мыкался «в людях» как и привык с двенадцати лет: «принеси-подай, иди на хер, не мешай...» От такой серости и беспросветности волком взвоешь! Тем более, умудрялся я подмечать все несуразности русского мещанского быта и тяготился этой грязной серостью.

Все переменилось, когда Алеша — ваш покорный слуга, попал в Стальград. Вот оно — реальное воплощение грез социалистов о городе будущего! И отнюдь не утопия. Рабочий день по десять часов, профсоюзы, которые труд простых рабочих защищают, заработки втрое — вчетверо выше супротив остальных по России! Условия жизни, если и не барские (а нам того и не надо!) но все ж позволяющие сказать: «Человек — это звучит гордо»!

Причем, я так кумекаю: гордо не потому, что окромя человека на дне нашей жизни — в различного рода трущобах и ночлежных домах более ничего хорошего и нет вовсе. А оттого гордым чает себя человек, что он сам свой судьбе хозяин.