Добрым словом и револьвером

Качнув крыльями в знак того, что опознавательный сигнал замечен, планер пошел на посадку, приземлившись метрах в ста от командирского броневика. Сверкающий круг толкающего винта за спиной пилота под треугольным крылом распался на постепенно замедляющееся движение лопастей. Летун снизил обороты двигателя, но полностью его глушить не стал. Впереди и чуть ниже пилота в гондоле устроился пулеметчик за турелью. Он внимательно оглядывал окрестности, не снимая рук с гашетки — бдил, стало быть, до окончательного выяснения обстановки

— Лешка, остаешься за старшего! Крути башкой на все триста шестьдесят градусов! — Скомандовал Засечный, спрыгивая с «Медведя». — А я пойду с летунами поздороваюсь. Сдается мне, что наши «соколы» принесли какие-то новости.

— Так точно! — кивнул я, разворачивая пулемет дулом в сторону далекого леса.

Поручик дошел до планера и вскинул руку к виску. Через несколько секунд пилот повторил его жест и заглушил мотор — представились друг другу господа офицеры, стало быть. После чего летун выбрался из гондолы и подошел к поручику, а бортовой стрелок так и остался на месте. Офицеры достали из планшетов карты и завели разговор, неслышимый за дальностью.

Примерно через четверть часа планер, взревев мотором, легко разбежался по полю и взмыл ввысь. Вот так и рождаются легенды — думаю, что несколько поколений жителей венгерской деревушки с труднопроизносимым названием будут теперь рассказывать своим детям и внукам о чудесной русской стальной жар-птице!

Вернувшийся к броневику Засечный выглядел озабоченным, но не сказать, чтобы напуганным или встревоженным. Вызвав командира ОТГ Ульянова и собрав всех комвзодов, Еремей поделился новостями воздушной разведки.

— Австрийцы в одном переходе от нас. В смысле — в одном своем дневном переходе — километров тридцать-сорок отсюда. Нам до них максимум два часа ехать. Поэтому время для достойной встречи противника у нас много!

— Чем они располагают, Ерема? Где находятся точно? — доставая карту, спросил Ульянов.

— Вот здесь, возле города Тарнув находится их авангард, — Ерема показал на карте место. — В авангарде корпуса Данкля идет кавалерийская дивизия, укомплектованная, в основном, немцами. Это одна из двух дивизий так называемого «нового строя», про которые нам разведчик из Генерального штаба на большом брифинге перед началом войны рассказывал. Ну-ка, Лешка, перескажи по памяти!

— Э-э-э... — немного растерялся я, припоминая тот брифинг, на который собрали всех офицеров полка и докладчика — стройного полковника с седыми висками, которого наш Хозяин почему-то «дедом» называл. Как же его звали?.. Вспомнил: полковник Целебровский! Он же во время Турецкой войны к нам в полк несколько раз приезжал со своими бойцами-снайперами, набранными из внутренней дружины Стальграда.

Быстро собравшись с мыслями, я начал четко говорить:

— Австрийская кавалерийская дивизия «нового строя» довольно серьезный противник: состоит из двух полков, в каждом из которых по четыре батальона, а в батальоне — по восемь эскадронов численностью сто пятьдесят человек и два эскадрона численностью сто человек. Большие эскадроны — линейные, солдаты вооружены новейшими английскими винтовками Энфилда. Холодного оружия, вроде сабель или палашей, солдаты не имеют — по сути это ездящая верхом пехота, драгуны. Маленькие эскадроны — управления и тяжелого оружия. В эскадроне тяжелого оружия — восемь пулеметов «Максим» на тяжелом колесном лафете. Аналогичные мы видели у турок — неповоротливая штука, стреляющая винтовочными патронами, страшная только в чистом поле. В каждом полку — батарея полевых трехдюймовок на конной тяге. Кроме этого — есть отдельный дивизион таких же орудий и батарея легких гаубиц калибра сто пять миллиметров, но уже дивизионного подчинения. Все пушки — старых систем, гладкоствольные, а вот гаубицы — новейшие, немецкие, системы Круппа.

— Напоминаю, что дистанция стрельбы у них — почти пять километров. То есть: это единственное оружие в составе дивизии, которым они теоретически могут нас достать на максимальных дистанциях! — негромко сказал штабс-капитан. — С одной стороны — ну что они нам сделают полудесятком таких орудий, да без опыта стрельбы с закрытых позиций с корректировкой? С другой — все же их присутствие на поле боя надо учитывать!

— Лучше сразу их выбить, чтобы потом не париться! — усмехнулся один из самоходчиков. Остальные взводные поддержали его одобрительными кивками.

— Ладно, разберемся по ходу пьесы! — вернул ухмылку Ульянов. — Алексей, продолжай! Что еще интересного у австрияков есть?