Добрым словом и револьвером

— Почему ты думаешь, что на два месяца? — спросил Альбуртыч, доставая из пачки бумаг справку об этом объекте. — Ага, понял... Ущелье глухое, и другого способа подвезти туда ремонтников и материалы для починки, кроме как по самой железной дороге, просто нет! Они этот мост строили почти три года, хотя он в итоге все равно хлипкий получился, едва стандартные составы выдерживает. И если его рвануть, то чинить они его будут даже не два месяца, а как бы не год! Особенно если рвануть одну из опор на берегу реки. А лучше обе! Но на две и взрывчатки понадобится в два раза больше. А это горы — много на себе не унесешь!

— Можно послать побольше людей! — подсказал я, разглядывая карту. — Человек пятьдесят! Вот только... как они туда доберутся?

— Вот именно, Дорофеич, как? — хмыкнул мой друг. — Есть тут один неприятный нюансик, из-за которого данный вариант у нас не был в приоритете. Мы ведь предварительно маршрут прорабатывали. Но, насколько я помню из наших прикидок, добираться туда надо кружным путем, умудрившись миновать по пути линию вражеских укреплений и охранные зоны пяти внутренних гарнизонов. Мы закладывали на маршрут две-три недели, а то и месяц. Это много! Снабжение австрийцев надо прервать уже сейчас. А через месяц уже и смысла особого не будет — либо мы их, ценой больших потерь, перемелем, либо они все-таки нас отобьют.

— А если закинуть людей и взрывчатку на планерах? В смысле — на дельтапланах? — с воодушевлением сказал я. — Ведь есть уже модели с двухместной гондолой! Там даже пулемет ставят и запас патронов к нему держат! Значит, грузоподъемность как бы не в сто кило должна быть!

— С новыми «звездообразными» движками планеры поднимают по сто тридцать килограмм, не считая пилота! — с довольной улыбкой «похвастался» Альбертыч. — Но, увы, дружище, дальность у них всего сто-сто пятьдесят километров.

— А если дополнительный бак поставить? — брякнул я и прикусил язык. — Глупость сморозил: какой смысл в баке, если кроме него в гондолу ничего больше не впихнешь!

— Верно, Дорофеич... — грустно сказал генерал и призадумался.

Пока он молчал, я принялся разглядывать карту и перелистывать справки по другим объектам. Может быть и менее удачным, но более доступным.

— А ведь идея с воздушной доставкой — хороша! — вдруг сказал Альбертыч. — Есть у нас уже кое-что покруче планеров-дельтапланов! Горегляд с внучком месяц назад самолет испытали! Почти как настоящий!

— В смысле — как настоящий? — удивился я.

— Почти точная копия «Цесны»! — радостно сказал генерал. — И дальность должна быть приличной и грузоподъемность. Только я точные ТТХ не помню, надо уточнить... Так, внучок уже, наверное, Краков обходит, к нему лучше не «стучаться»... А вот позвоню-ка я Горегляду — он-то точно на месте!

И генерал, отойдя к столику с телефонными аппаратами, начал крутить какие-то ручки, переключать рычаги и общаться с невидимыми операторами. К нашему счастью, оказалось, что войсковая телефонная сеть имеет выход на гражданскую и всего через десять минут Альбертыч дозвонился до нужного абонента. В Нижнем Новгороде уже наступил рабочий день и товарищ Горегляд был на месте.

— Так, Дорофеич, записывай! — скомандовал генерал. — Дальность у аэроплана «Р-1» — шестьсот километров, грузоподъемность — четыреста килограмм! Записал?

Я кивнул.

— Спасибо, Афанасий Петрович! Доброго дня! — попрощался генерал и взглянул на меня с новым интересом. — Это хорошо, Дорофеич, что я тебя для консультации дернул! Хорошую ты идею подал! Ведь данных характеристик нам вполне хватит для заброски двух-трех бойцов и необходимого количества взрывчатки!

— Заброска посадочным способом? — уточнил я, еще раз внимательно рассматривая карту. — И где он здесь сядет? Стены ущелья — почти вертикальные, а вдоль реки кучи камней — угробится сто процентов, даже если за штурвалом будет ас. Кстати, а кто у нас стал первым летчиком?

— Первый летчик у нас, ты не поверишь, Дорофеич, — Иосиф Виссарионович Джугашвили, позывной «Сталин»! — сказал Альбертыч и звонко расхохотался.

— В смысле Джугашвили? Тот самый? — удивился я. — Слышал, что он во флот пошел служить... И как он вдруг летчиком стал?

— Так он до сих пор служит во флоте! Имеет звание мичман. А летать он начал еще во время Турецкой войны, на планерах! — ответил генерал. — И взяли его в испытатели не из-за фамилии, а за реальные заслуги — у парня настоящий талант пилота и, что более важно, хладнокровие высочайшего уровня! Ты думаешь как он свой нынешний позывной заслужил? Внучок рассказал, что на первом полете он при посадке промахнулся и чуть не угробился — техника-то ведь новая, совсем другой системы пилотирования требует. А Иосиф Виссарионович сумел в последний момент компенсировать высоту и безукоризненно посадить самолет. У парня настоящие стальные яйца!

— Так ты думаешь, что Сталин сможет посадить самолет в этом ущелье? — вернулся я к теме разговора.

— Конечно нет! — отрезал Альбертыч. — Группа будет высаживаться с парашютами!