Добрым словом и револьвером

– Милая, кофе – отличный стимулятор, но у тебя и так повышенный тонус, так что до родов тебе бы лучше обойтись слабеньким чаем с молоком.

Муж сказал это так твёрдо, что она не решилась спорить. Только сказала, что чай ей не нужен, и лучше уж она просто выпьет тёплого молока. Или сливок. Или… Придумать она не успела: перед ней тут же оказался высокий стакан, в который Махаев, уловивший кивок своего императора, тут же опростал весь сливочник.

Она рассеяно жевала, пила вкусные жирные сливки, краем уха прислушиваясь к разговорам мужчин за столом. Ники, как обычно, быстро пробегал глазами газеты, ухитряясь одновременно отвечать на вопросы своих товарищей. Вот генерал Гревс, который почти всегда завтракает вместе с ними, спросил про каких-то сербов, и муж, не отрываясь от газеты, велел наградить их орденами. Причём почему-то Белого орла…

За этими разговорами завтрак прошёл быстро. В сопровождении статс-дамы и двух своих фрейлин Моретта ушла к себе. Переоделась в платье для домашних приёмов, а попутно обсудила с Анной Карловной Энгельман новую шляпу. Продиктовала фрейлине Лиховской письмо в Екатерининский институт, в котором горячо благодарила воспитанниц, преподавателей и лично начальницу, Варвару Александровну Нейдгардт, за то, что, узнав о её, Моретты, беременности, старшие воспитанницы взялись сами вышить бельё для новорождённого наследника престола. Кроме того, дважды в день в институтской церкви Святой Екатерины теперь обязательно возносят молитву о здравии благодатной императрицы Татьяны и просят даровать престолу Российскому наследника. Диктуя, подумала, что надо бы проведать госпожу Нейдгардт: в последнее время старушка сильно сдала. Тут же испугалась: вдруг это повредит ребёнку? Попросила фрейлину пометить: непременно спросить доктора Пеля[45], можно ли ей навестить престарелую Варвару Александровну или нет? Уже собиралась выйти прогуляться по Гатчинскому парку, но тут внезапно двери распахнулись…

– Дорогая, а это мы! – Ники пропустил в покои своего друга, Graf Rukavishnikoff.

Следом за ними шагали несколько ближних телохранителей, а следом топали лейб-конвойцы, тащившие какие-то коробки и ящики.

– Ваше величество! – Рукавишников ловко, будто танцуя, склонился в изящном поклоне.

«А ведь военная форма идёт ему лучше, чем партикулярное платье! – мельком заметила Моретта. – Впрочем, форма украшает любого мужчину – не ей ли, наследнице прусских королей, знать об этом!»

– Полно, вам, милый граф. – Моретта протянула ему руку для поцелуя. – Уже скоро два года, как вам даровано право именовать меня по-простому.

– Прошу простить, государыня, – снова тот же танцующий поклон. – Государь просил меня кое-что сделать для будущего наследника. – Рукавишников повёл рукой на принесённое казаками. – Вот, не угодно ли взглянуть. Если что-то не так, как вам хочется, – скажите. Исправим!

И тут же перед ней стали появляться преудивительнейшие вещи. Первой появилась роскошная детская коляска, отдалённо похожая на коляску Ричардсона[46]. Она видела такие коляски в английских иллюстрированных журналах. Но как же далеко было тем коляскам до этой сияющей золотом красавицы!..

– Любезный граф… – Моретта скорчила недовольную гримаску, но тут же не выдержала и рассмеялась. – Вы удивительно щедры и мне понятен ваш порыв. Понятен и приятен. Действительно, что может быть лучше для наследника престола, чем золотая коляска?! Но вы, верно, полагаете, что няней к наследнику престола будет приставлен цирковой атлет? Ведь мои бедные фрейлины не смогут даже сдвинуть с места этот экипаж из чистого золота! Или это сталь с золотыми украшениями?

Но прежде, чем Рукавишников ответил, её Ники подошёл, слегка покатал коляску туда-сюда, а потом улыбнулся:

– Милая, а попробуй-ка сама, а? А то ведь скажешь сейчас, что я и «Жигули» одной рукой перевернуть могу…

Она подошла, попробовала и… чуть не упала. Коляска была легка, будто пёрышко. Крепкие руки мужа тут же подхватили её, помогая восстановить равновесие, и Моретта услышала как Ники даже не спросил, а уточнил:

– Надо понимать, Горегляд выдал тебе технологию anodirovania aluminia?

– В корень зришь, государь, – ответил Рукавишников. – И boksitoff мы теперь перерабатываем вчетверо.

– Молодцы, – похвалил муж. – Ну, давай хвастай дальше.