Добрым словом и револьвером

– Приехал, чтобы на месте оценить результат ночного штурма и составить победную реляцию императору. Она, может быть, Олегычу не так нужна, ему и без меня есть кому доложить, но в плане вялотекущей борьбы с мудаками из Главного штабы – очень полезна будет! Они-то собирались на форт солдатиков посылать, построив их в колонны, со знаменем и оркестром впереди. Как на штурм Плевны, ети их мать! Ничему дурачьё учиться не хочет! Представляешь, что бы тут сейчас творилось?

– Да уж, представляю… – хмыкнул я, чуть ли не воочию увидев заваленные растерзанными окровавленными телами поля вокруг Муровице. – Они бы, может быть, и взяли форт… Дня через три… После шестичасовой работы гаубиц… потеряв при этом пару дивизий! Как немцы под Верденом!

– Именно, что пару дивизий! Этим мудакам на потери плевать! – с горечью сказал Альбертыч и процитировал: – «Бабы ещё нарожают…»[118] А сегодня какие потери были?

– Ты не поверишь, я сам охуел – в нашем времени такого не было: двадцать три убитых, шестьдесят восемь раненых. Правда, чеченцы и от таких потерь волками воют и буквально требуют не заменять их линейной пехотой, а завтра снова в бой послать – мстить!

– Да, по генеральским меркам такие потери – мелочь, не стоящая внимания! – с горькой улыбкой сказал Альбертыч. – А для солдат каждый убитый – брат, свояк, кум или просто хороший друг. Тем более в этом батальоне, где все нижние чины друг другу какие-то родственники – близкие или дальние.

Мы помолчали пару минут, отдавая дань памяти погибшим бойцам.

– И вот что ещё, Дорофеич, – сказал мой друг, задумчиво почесывая висок. – Хорошо, что ты ещё не успел в свою Англию умотать…

– Ага, в «свою»… – хохотнул я. – Глаза бы мои её не видели, но работа… Без моей работы там не обойтись! Так чего ты от меня хотел?

– Есть одно дело, где требуется твоя консультация! – сказал Альбертыч и решительно, по-генеральски, добавил: – Бросай эти детские игры, поехали в Ставку, там поговорим!

Я покладисто кивнул и мы пошли прощаться с офицерами горнострелкового батальона. Недалеко от линии фронта Альбертыча ждала целая колонна – три броневика «Медведь». Два с пулемётными башнями и бойцами его знаменитой роты «спецназа ГРУ», один – в варианте КШМ[119].

Внутри кашээмки было довольно просторно, светло (горели аж три электрических плафона на потолке) и тепло (работала электрическая печка). С большим удобством разместившись в мягких креслах, мы как-то незаметно, пригревшись после прохладного апрельского воздуха, заснули. Заснули оба – и у меня и у Альбертыча прошедшая ночь прошла «на ногах».

Проснулись, когда наша бронеколонна приехала в Ставку Верховного главнокомандующего, размещающуюся неподалеку от города Владимир-Волынский. Насколько я знал, нашего «батюшки-царя» здесь сейчас не было – Олегыч накануне, как почти все его штабные, уехал «в войска», на передовую. Что, с одной стороны, характеризовало его как человека смелого, а с другой – подверженного той же болезни, какую этим утром выявил у меня Альбертыч – «бурлению гормонов». Император должен в первый день боевых действий в штабе сидеть и отслеживать доклады подчинённых со всех участков фронта, благо связь, в том числе радийная и проводная телефонная, работает отлично.

Ладно, сам такой, что уж говорить…

Личный штаб генерал-майора Целебровского располагался в трёх больших палатках на некотором удалении от основного штабного «городка». И охрана тут у него тоже была своя – караул несли бойцы в «фирменных» маскировочных накидках. Я, снова увидев их, в очередной раз остро пожалел, что не могу взять с собой в Англию полсотни таких ребят – поучить моих ирландских товарищей уму-разуму и особенно азам воинской дисциплины.

Едва мы с Альбертычем вошли в центральную палатку и подошли к столу, на котором была расстелена крупномасштабная карта Карпат, появился адъютант с огромными кружками кофе.

– О, то, что нужно холодным весенним днем! – радостно сказал я, делая первый глоток. – Так что за печаль у тебя, товарищ генерал?

– Необходимо полностью отрезать австрийцев от снабжения! – сказал Альбертыч, держа кружку обеими руками. – Для этого мы запланировали диверсии на единственной железной дороге, ведущей в Галицию через горы. Есть несколько перспективных вариантов. А твой многолетний опыт разведчика-диверсанта нужен, чтобы оценить преимущества и недостатки каждого. Итак, смотри сюда…

И мой друг, периодически отхлебывая кофеёк, в течение получаса рассказывал мне об объектах на «железке», уничтожение которых могло привести к длительной остановке движения.

– Мне представляется самым интересным вот этот мост! – сказал я, после завершения «доклада», поразмышляв ещё минут пять. – Дорога здесь проходит через широкое ущелье между двумя высокими перевалами. На дне ущелья река. Если рвануть этот мост, то дорога закроется на пару месяцев точно – к тому времени, дай бог, уже война закончится!