Добрым словом и револьвером

– Их свяжут боем и не дадут подойти близко к линкорам наши москитные силы – Хоум-флит располагает восемью десятками миноносцев и дестройеров! Их поведут в атаку наши лёгкие крейсера – их у нас тоже два десятка! – гордо сказал адмирал.

– Надеюсь, что этого хватит, чтобы хотя бы проредить флот русских! – негромко сказал лорд. – В победу уже как-то не верится!

– А вот ещё один фактор, про который я узнал на днях: русские имеют летательный аппарат нового типа, вообще не похожий на их действующие планеры! – сказал дипломат. – Его создали в обстановке строжайшей секретности, поэтому мой источник в штабе русских почти ничего о нем не знает. Визуально его смог запомнить единственный выживший солдат из числа охраны того моста, который русские взорвали в карпатском ущелье в самом начале войны.

– Чем полностью перекрыли снабжение всей галицийской группировки! – тихонько добавил генерал.

– По словам того австрийского солдата, аппарат имеет совсем другую форму, плюётся огнём, как дракон, и несёт на борту полдесятка человек – высадилось трое или четверо, а ведь внутри должен быть остаться ещё и пилот! – продолжил дипломат. – Дальность полёта феноменальная: там даже по прямой от позиций русских до того ущелья почти четыре сотни миль! Над горами! Представьте себе, что сможет натворить на нашем острове флот таких аппаратов, если будет взлетать из Бретани!

– Они спокойно долетят до Лондона! – поёжился, словно от холода, генерал. – И если каждый высадит по несколько солдат… А бойцы из этого их «specnaza» – просто звери! Вот и ещё одна головная боль! Сэр, а сколько у русских таких воздушных машин?

– Точно не знаю, но… – призадумался дипломат. – Но скорость, с которой они построили сотни своих планеров, подсказывает, что и эту новую машину они могут растиражировать довольно быстро! Так что, господин генерал, готовьтесь к городским боям!

– Нас ждут очень тяжёлые времена! – медленно сказал лорд. – Боже, помоги нам!

Глава 5. Рассказывает великий князь Павел Романов (Романов-два-в-одном)

– Ну, наконец-то! Праздник победы стал вполне реальным! – радостно сказал император Николай, усаживаясь за накрытый стол. – И ведь не подгоняли под дату! Нисколечко!

– Не подгоняли? – усмехнулся я. – А кто с подписанием капитуляции тянул почти неделю? Старикашку-то в Шёнбрунне ещё в начале месяца схватили?

– Ну, там надо было кое-какие детали обсудить… – смутился император.

– Ага… Детали безоговорочной капитуляции! – сказал я и рассмеялся. Ко мне присоединились «старики» – Целебровский, Шенк, Горегляд.

– Действительно, как-то странно у нас смотрелось виртуальное празднование! – решил сменить скользкую тему лучший друг императора граф Рукавишников. – Ну, что? Водки?

– Обязательно! – серьезно сказал генерал-майор Целебровский, делая знак вестовому Василию, чтобы наполнил стопки. – Ну, мужики, давайте по первой! За победу! За НАШУ победу!

Мы поднялись и дружно хлопнули по соточке лядяной водки. Отличный всё-таки повод собраться и выпить – День Победы! Подогнали наши друзья войсковые операции к нужной дате или нет – а всё равно приятно, что теперь девятого мая мы будем отмечать победу всей страной!

– Однако, дорогие товарищи, мы собрались сегодня старой компанией не только для празднования, но и чтобы приватно обсудить наши успехи и наши планы на будущее! – сказал Целебровский, когда все утолили первый голод. – Давай-ка, Василий, по второй!

Команду вестовому пришлось продублировать специальным жестом – лучше слышать этот немолодой дядька не стал.

– Давайте за то, чтобы нас осколки и пули всегда облетали! – внезапно поднялся Дорофеич. – Чтобы такие чудеса стали для нас обычными!

Мы встали и дружно выпили. Действительно, это, в некотором роде, чудо, что все наши друзья остались живы, хотя, например, Рукавишников и Алексей Романов серьёзно рисковали, ведя в бой свои армады. А Шенк так и вообще – прыгал с парашютом на крохотную площадку в горах, прямо на головы полуроты вражеских солдат. Эх, видно, что «товарищ Кухулин» до сих пор под впечатлением от своего подвига: сам-то он ни царапины не получил, а оба его бойца были ранены. К счастью, выжили, даже после многодневного перехода по горам.

– Продолжим культурную, так сказать, программу! – сказал Целебровский. – Вот у Павла Александровича остались вопросы по разделу Австрии! Огласи, Паша!

– Ну, мужики, я ведь уже говорил вам ещё в феврале, что Австро-Венгрию нельзя дробить на псевдонезависимые страны, типа Чехии и Словакии! – начал говорить я. – Надо было забрать себе Прикарпатье, а всё остальное оставить целым, в виде единой страны, пусть и со сменой монархии на «как бы» демократию. Ведь в случае развала Австро-Венгрии её осколки почти автоматически оказываются в орбите влияния Германии и очень серьезно её усиливают. В первую очередь через доступ к сырью и продовольствию.

– Ну и пусть! – пожал плечами император. – Германия наш союзник, а Вилли – мой добрый кузен! Ему ещё с Францией воевать – силёнки понадобятся!