Добрыня Никитич и Алеша Попович

Как во славной земле было турецкоей,
У Гремита короля, сына Манойлова,
Кабы было де пированьё, столованьё,
Кабы был-то у них, братцы, почесен пир
5 Ах на многиих на князей, все на бояров,
Да на тех же турзов-мурзов удалыих,
Как на тех же палениц да преудалыих.
А Гремит-король по полику погуливат,
Как сапог де о сапог да поколачиват,
10 Как скобоцька о скобоцьку пощелкиват,
Кабы русыма кудрями сам натряхиват,
Кабы ясныма оцями сам разглядыват,
Да веселую речь сам выговариват:
— Ой вы ой есь, мои князя-бо́яра!
15 Уж вы сильние могуты всё богатыри!
Уж вы ой есь, купцы гости торговые!
Уж вы ой есь, кресьяна православные!
Еще кто же из вас знает сужону,
А по-руськи назвать жоной венчальную,
20 По-немецки назвать супружницу?
Как статным была статна, да полна возрастом,
Как лицом была она да аки белой снег,
А глаза-ти у нее да ясна сокола,
А как брови у нее да черна соболя,
25 Как ресницы у нее чтобы сиза бобра,
Как сиза бы бобра да всё сибирского,
Как походоцька у ней была упавная,
Кабы речь-поговоря тихо-смирная.
Кабы меньши хоронятся за средниих,
30 Кабы средни хоронятся за большиих,
Как от большиих Гремиту всё ответу нет.
Как сидел за столом за передниим,
Как на том же на стуле всё на золоте
Молодой де Идол да сын Жидойлович,
35 Вышину был Идол да две сажени нынь,
Ширину был Идол да как коса сажень,
Как коса же сажень да нынь печатная.
Как ставал-то Идол да на резвы ноги,
Подходил-то ко Гремиту поближешенько,
40 Поклонялся он Гремиту понижешенько:
— Уж ты ой еси, Гремит да сын Манойлович!
Ты позволь-ко, Гремит, да слово вымолвить,
Не позволь-ко за слово скоро сказнить,
Не скоро ты сказнить, скоро повесити.
45 Говорит-то Гремит да сын Манойлович:
— Уж ты ой еси, Идол да сын Жидойлович!
Говори ты, Идол, да не упадывай,
Ни единого слова не затаивай.
— Я-то прежде-то был да в земле Руськоей,
50 Я во том-то во городе во Киеве,
У того-то у князя у Владимира,
У того-то бы есь ныньце племянница,
Кабы та же ли Анна, княженецька дочь.
Как статным она статна, да полна возрастом,
55 Как лицом де она да аки белой снег,
Как глаза-то у нее да ясна сокола,
Кабы брови у нее да черна соболя,
Как ресницы у нее аки сиза бобра,
Как походоцька у ей будто упавная,
60 Еще речь-поговоря тихо-смирная.
Наливат-то Гремит сын Манойлович,
Наливат он чару зелена вина,
А не малу, не велику — полтора ведра,
Припалниват чашу пива пьяного,
65 На заедку турей рог да меду сладкого,
На закуску колачик бел круписчатой,
Подавал-то Идолу ’сё Жидойлову:
— Прими, выкушай ты чару зелена вина,
Послужи ты ли мне да верой-правдою,
70 Ты вочью́ де, позаво́чью, не изменою,
Ты ле съезди во стольнёй во Киев град,
Ты посватайся на Анне княженевскоей,
Уж ты чесью дают, дак бери с радостю,
Ищ ’ле честью не дают, дак бери нечесью,
75 Разгроми их палаты белокаменны,
Посади князя в злодейку землену тюрьму.
Говорит-то Идол да сын Жидойлович:
— Уж ты ой еси, Гремит да сын Манойлович!
Еще сколько я рад да был чару пить,
80 Еще вдвое я рад службы служить,
Службы служить да головы сложить.
Погрузи ты мне черленых тридцать кораблей,
Еще дай мне-ка силы тридцать тысячей.
Как пошел-то Идол да сын Жидойлович,
85 Как на те же черлены больши корабли,
Обирали якоря новы булатные,
Обирали все те сходенки дубовые,
Распускали паруса белы полотняны,
Побежали-то по батюшку синю морю.
90 Как одна-та сторона там знаменулася,
Как друга-то сторона да показалася.
Подбегали-то во гавань корабельную,
Как во ту же во пристань во глубокую,
Опускали парусы белы полотняны,
95 Выкатали якоря новы булатные,
Кабы клали-то сходни концом на берег.
Как пошел-то Идол да сын Жидойлович,
Да идет-то во славной стольнёй Киев град.
Как заходит-то во славной стольнёй Киев град,
100 Как идет-то к палаты княженевскоей,
Да заходит на крылецько на прекрасное,
Как под им-то крылецико кацяется,
Косяки де, перила покосилися.
Да не спрашивал у дверей он придверников,
105 У широкиих ворот да приворотников,
Да заходит нынь в палаты белокаменны,
Да проходит-то в новы ныньце горницы,
Кабы руськиим богам богу не молится,
Как Владимиру князю он челом не бьет,
110 Он челом де не бьет, да голову не гнет.
Подходил ’ему солнышко Владимир князь:
— Уж ты здравствуй, Идол да сын Жидойлович!
Ты куда же поехал, куда правишься?
Ты куда же, Идол, да ныньце путь держишь?
115 Говорит-то Идол да сын Жидойлович:
— Я бы еду от Гремита-короля сына Манойлова,
Я приехал к тебе ныньце посвататься
Да на той же на Анны княженевскоей.
Кабы чесью отдашь, дак возьму с радосью,
120 Кабы чесью не отдашь, дак возьму нечесью,
Разгромлю твои палаты белокаменны,
Засажу тебя в злодейку землену тюрьму.
И весьма-то испужался князь Владимир тут,
Побежал Владимир во второй покой,
125 Как ко той же ко Анны княженевскоей:
— Уж ты ой есь, племянница любимая!
Уж пришел на тебе да жених свататься,
От Гремита-короля сына Манойлова
Да приехал-то Идол да сын Жидойлович.
130 Кабы чесью идешь, дак берет с радосью,
Еще чесью не идешь, дак берет не́чесью,
Разгромит мои палаты белокаменны,
Засадит меня в злодейку землену тюрьму.
Говорит ему Анна, княженевска дочь:
135 — Уж ты ой еси, Владимир славно-киевской!
Ты не стой-ко за ж... за бабию,
Не теряй-ко свою да буйну голову.
Кабы стала-то Анна снаряжатися,
Еще стала она да сподоблятися,
140 Надевала на ся да платьё цветноё,
Как брала с собой ящицёк хорошенькёй.
Как оттуль-то Владимир поворот держит,
Подходил он к Идолу ко Жидойлову,
Подносил ему цяру зелена вина,
145 Да не малу, не велику — полтора ведра,
Говорит-то Владимир таковы слова:
— Уж ты ой еси, Идол да сын Жидойлович!
Прими выкушай ты чару зелена вина,
Ты помешкай немножко, всё поправится.
150 Как берет-то Идол да единой рукой,
Выпиваёт Идол да к едину духу.
Да поправилась Анна, княженевска дочь,
Как пошла-то на черлены больши корабли.
Да пошел там Идол да сын Жидойлович
155 Да на те же на черлены больши корабли.
Обирали якоря новы булатные,
Обирали они сходни все дубовые,
Распускали паруса белы полотняны,
Побежали-то по батюшку синю морю.
160 А бежали-то по батюшку синю морю,
Там одна де сторона знамену́лась,
А друга де сторона там показалася.
Выходила-то Анна вон на улицу,
Да подале, на черлены больши корабли,
165 Увидала-то бы там да видно чад велик,
Еще чад бы велик да дым столбом валит.
Заходила-то назад да в черной карабель,
Подходила-то к Идолу ко Жидойлову:
— Уж ты ой еси, Идол да сын Жидойлович!
170 У вас этам-то ле что ле будто чад велик,
Еще чад велик да дым столбом валит?
Говорит-то Идол да сын Жидойлович:
— Уж ты ой еси, Анна, княженевска дочь!
Уж варят нам на свадьбу кобылятину,
175 Еще варят нам на свадьбу жеребятину.
Говорит ему Анна, княженевска дочь:
— Уж ты ой есь, Идол да сын Жидойлович!
Мне нельзя идти по батюшку синю морю,
Еще сённи-то мне-ка именинной день.
180 Говорит-то Идол да сын Жидойлович:
— Уж вы ой еси, мои да слуги верные!
Опускайте паруса белы полотняны,
Вы меците якоря новы булатные,
Нам нельзя идти по батюшку синю морю.
185 Как пошел тогда пир у них навеселы,
Пировали-столовали целы сутоцьки.
Из ума-то Идол тут выпивается,
Одолила бы хмелинушка великая,
Кабы заспал Идол да сын Жидойлович,
190 Кабы спит-то, храпит, да как порог шумит.
Как брала-то ли Анна, княженевска дочь,
Как брала-то свою да саблю вострую,
Как отсекла у Идола по плець голову.
Расходилось его тулово поганоё,
195 Да поганоё тулово, сердитоё,
Поимало мачту корабельную,
А бы вымело-то мачту во мелко щепьё.
Усмиряло это тулово поганоё,
Еще пало во черной большой карабель.
200 Как скомандовала Анна, княженевска дочь,
Как сбирали якоря новы булатные,
Распускали паруса белы полотняны,
Побежали нынь во стольной славной Киев град,
Ко тому ноньце ко князю ко Владимиру.
205 Прибежали-то во стольной славной Киев град,
Опускали паруса белы полотняны,
Выкатали якоря новы булатные,
Да повыклали сходни концом на берег.
Да пошла-то ли Анна, княженевска дочь
210 Как во тот же во славной стольной Киев град,
Ко тому же князю ко Владимиру,
Заходила нынь в палаты белокаменны,
Походила-то подале в нову горницу,
К самому ноньце ко князю ко Владимиру:
215 — Уж ты здравствуй, дядюшка Владимир князь!
Убирай ты черлены больши корабли.