Добудь Победу, солдат!

На улицах властвовала весна и запах цветущей акации, смешавшись с ароматом сирени в неповторимый букет, пьянил голову, и Марита подумала, что не так уж все плохо, все как-нибудь образуется, и ничего, что нет денег на трамвай, прогулка пойдет только на пользу. Она дошла до рынка пешком и, оказавшись в его толчее, долго ходила меж рядов, пока какая-то бойкая женщина, как бы сжалившись, не приобрела у нее весь товар за бесценок. Но девушка была довольна и этому, так как совершенно не умела торговаться и была только рада, когда ее мучения закончились. Вконец измученная, она вошла в кафе, и заказала себе чашку кофе и маленькую, свежеиспеченную булочку. Можно чуть-чуть побаловать себя, решила Марита, я так давно не пила настоящего кофе, ничего, что это дороговато. Оставшихся денег хватит на несколько дней, а потом мне повезет. Обязательно повезет!

Кто-то спросил разрешения присесть за ее столик, и она кивнула не глядя. Она вдыхала аромат кофе и пила маленькими глотками, прикрыв глаза, и, когда взяла в руки горячую булочку, улыбнулась, вспомнив вдруг ту встречу с русским солдатом на вокзале Жешува. Он так внимательно смотрел, как я отщипываю хлеб, так дети смотрят на какую-нибудь интересную и непонятную работу взрослых. Он такой серьезный, этот русский офицер, наверное, ко всему в жизни относится так же серьезно, как мой отец, да, в этом они чуть-чуть похожи. И еще он заботливый, и в этом они тоже похожи.

– Простите! – сказал кто-то, дотрагиваясь до ее руки, и Марита очнулась от воспоминаний. Она смотрела непонимающе на сидящего рядом мужчину, и он повторил, – Простите! Он наклонился поближе и произнес без всякой интонации:

– Как здоровье вашего отца? Передайте ему наши поздравления с минувшим юбилеем!

Марита вздрогнула от его слов и чуть подалась назад, а незнакомец смотрел на нее выжидающе. Господи, как они нашли меня? Ведь никто не знал, что я возвращаюсь в Румынию, я никому не говорила. Черт бы их побрал, подумала она, хотя никогда не позволяла себе крепких выражений, черт бы их побрал, как они нашли меня? Почему бы им не оставить меня в покое, ведь война заканчивается! Они просто так не отстанут!

– Вы что-нибудь знаете о моем отце? Как он, когда он вернется?

– Вы не ответили. – сказал мужчина и Марита, вспоминая ответные слова пароля, подумала, какие у этого человека глаза, стеклянные глаза, и этот рваный шрам на массивном подбородке. Какой неприятный тип. – Спасибо, сказала она, но юбилей был в прошлом году!

– Завтра после полудня вам надо явиться в примэрию, найдете человека по имени Лутяну, он поможет вам с работой. Дальнейшие инструкции получите позже. – Незнакомец говорил, не глядя на нее, почти не двигая губами. – Отец ваш в безопасном месте под надежной охраной. В конверте деньги на первое время.

Он встал и, оставив на столике оплату за кофе, вышел. Марита не заметила, как и когда он положил ей на колени конверт, взяла его и засунула в сумку. На улице, отойдя подальше, она переложила деньги в карман и выбросила конверт его в урну. Постояла у витрины, незаметно оглядывая улицу, но слежки не заметила.

Они должны были найти ее, она знала, только надеялась, что все обойдется как-нибудь, ведь война заканчивается. Все было спокойно с самого приезда, и Марита успокоилась, и неожиданное появление этого человека застало ее врасплох. Он сказал, что отец под надежной охраной, значит, они держат его под арестом. Они могли бы уже отпустить его, ведь все идет к концу. Лишь бы ничего не сделали с ним, война уже скоро кончится, русские уже в Берлине. Пресвятая Дева, помоги ему продержаться! Я справлюсь, я что-нибудь придумаю!

Глава 5

Ночью прошел дождь, и утро выдалось пасмурное, но к полудню небо очистилось и от утренней свежести в воздухе не осталось и следа. Майское солнце уже припекало, и жители Бухареста, прогуливались по площади, одетые по-летнему легко и празднично. Население Румынии относилось к советским воинам дружелюбно, даже по-братски, и как-то быстро забылось, что до недавнего времени это была союзница Германии. Все воинские части были выведены из столицы за черту города и в Бухаресте оставались немногочисленные гарнизоны, так что военных на улицах было немного.