Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть

Как и другие арабские государства, Кувейт серьезно воспринял кампанию Соединенных Штатов против продажи оружия революционному Ирану. Тем большую тревогу вызвали у него сообщения, что Соединенные Штаты тайно продавали оружие Ирану, надеясь добиться освобождения находившихся в Ливане американских заложников и начать каким-то образом диалог с «умеренными» в Тегеране, кто бы их ни представлял. Эти утечки информации в огромной степени усилили врожденное чувство неуверенности в безопасности в этой маленькой стране. И тем не менее именно ракетные удары Ирана заставили Кувейт в ноябре 1986 г. обратиться к Соединенным Штатам и просить защиты для своих транспортов (хотя американский посол в Кувейте позднее утверждал, что он передал эту просьбу Кувейта еще летом 1986 г.). Вашингтон был буквально взбешен, узнав, что кувейтцы приняли дополнительные меры защиты, обратившись за помощью к русским. И когда эта информация дошла до высших должностных лиц рейгановской администрации, просьба Кувейта, как выразился один из них, «не была отложена». Возможные последствия обращения за помощью к Москве послужили основанием для быстрого ответа. Участие русских расширило бы их влияние в зоне Персидского залива, влияние, которого американцы старались не допускать уже свыше четырех десятилетий, а англичане не менее 165 лет. Но дело было не только в соперничестве Востока и Запада. Одновременно с этим было признано необходимым защитить поток нефти с Ближнего Востока.

Президент Рейган говорил о необходимости самообороны в районе Персидского залива, а также подтверждал, что США будут обеспечивать защиту нефти. В результате в марте 1987 г. рейгановская администрация, стремясь вытеснить русских из региона, сообщила кувейтцам, что Соединенные Штаты готовы либо взять на себя полную смену флагов на кораблях, либо вообще отказаться от защиты. США не хотели допустить паевого участия русских. Таким образом, на 11 кувейтских судах стал развеваться звездно-полосатый флаг, что давало основание на сопровождение их военно-морским эскортом. А через несколько месяцев Персидский залив уже патрулировали корабли Соединенных Штатов. Русским же оставалось только зафрахтовать несколько своих танкеров для рейсов в Кувейт. С целью защиты свободы навигации в воды Персидского залива также вошли морские соединения Великобритании и Франции, наряду с кораблями из Италии, Бельгии и Нидерландов. Японцы, которым конституция запрещала посылать корабли, но которые находились в исключительно большой зависимости от нефти из этого региона, внесли свою лепту, увеличив средства, выделяемые для покрытия затрат на содержание сил США в Японии, и вложив средства в создание локационной системы повышенной точности в Ормузском проливе. Западная Германия перевела некоторые свои военные суда из Северного в Средиземное море, высвобождая, как она сказала, американские корабли для несения службы в Персидском заливе и вокруг него. Но при той главной роли, которую взяли на себя Соединенные Штаты в этом регионе, возникла угроза серьезной военной конфронтации между Соединенными Штатами и Ираном.

К весне 1988 г. Ирак, который применял химическое оружие, начал явно выигрывать войну. С другой стороны, возможности и желание Ирана продолжать войну быстро таяли. Его экономика лежала в руинах. Военные поражения и людские потери уменьшали поддержку режима Хомейни. Добровольцев, вступавших в армию по религиозным соображениям, больше не было. Страну охватила военная усталость, за один месяц только на Тегеран упало 140 иракских ракет.

В Иране среди тех, кто добивался власти и хотел занять после Хомейни его место – аятолла был стар и серьезно болен, – был Али Акбар Хашеми Рафсанджани, спикер иранского парламента и заместитель командующего сухопутными силами. Он принадлежал к богатой семье владельца плантаций фисташек, чье состояние в 1970-х, еще при шахе, увеличилось за счет приобретения недвижимости. Сам он был священнослужителем, учеником и последователем Хомейни и с 1962 г. находился в антишахской оппозиции. Проявлявший инициативу и активно участвовавший в переговорах «оружие за заложников» с Соединенными Штатами, он избежал критики в свой адрес и, прокладывая путь через теократические дебри иранской политики, заслужил прозвище «кусех» – «акула». Он был вторым после Хомейни лицом, принимавшим решения в Исламской Республике. И он пришел к выводу, что пора искать пути для прекращения войны. У Ирана больше не было шансов одержать победу. Военные расходы были огромны, и конца им не было. Режим аятоллы, как и его личные перспективы, находились под угрозой из-за продолжавшихся потерь. Более того, Иран находился в дипломатической и политической изоляции, в то время как Ирак, судя по всему, набирал силу.