Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть

Через неделю управляющие Aramco были в Вашингтоне. Они посетили Белый дом, Госдепартамент и министерство обороны. Резюмируя предупреждения Фейсала, они настаивали на том, что «необходимы срочные меры, в противном случае все будет потеряно». Их вежливо выслушали, не особенно вникая в суть дела. Проблема, безусловно, существует, признали высокопоставленные официальные лица. Однако, как сообщили представители компаний, они «с определенным недоверием отнеслись к тому, что грядет какая-либо серьезная опасность и что, если она и намечается, для ее ликвидации не нужны какие-либо иные меры помимо тех, которые уже принимаются». Саудовцы, сказали им в Вашингтоне, подвергались ранее гораздо большему давлению со стороны Насера. «Тогда они успешно с этим справились и должны так же успешно справиться и сейчас». Во всяком случае за короткое время Соединенные Штаты вряд ли сумеют что-то сделать. «Некоторые полагают, что король кричит "волк", когда волка нет нигде, кроме его воображения». А один из высших государственных деятелей высказал мнение, что слова короля на женевской встрече предназначались для «домашнего употребления». На что один из нефтяников резко ответил, что в тот момент никто из его «дома» на встрече не присутствовал.

Три из входящих в Aramco компаний — Texaco, Chevron и Mobil — публично призвали к смене американской ближневосточной политики. Так же поступил и Говард Пейдж, ушедший в отставку директор Exxon по Ближнему Востоку. После этого король Фейсал внезапно стал очень охотно принимать представителей американской прессы, которая, несмотря на «ангажированность», с удовольствием откликнулась. С коротким интервалом Фейсал дал интервью Washington Post, Christian Science Monitor, Newsweek и телевизионной компании NBC. В каждом из них сквозила одна и та же мысль. «Мы не стремимся как-либо ограничивать экспорт нашей нефти в Соединенные Штаты, — говорил Фейсал американским телезрителям. — Но американская политика всесторонней поддержки сионизма и ее направленность против арабов не только крайне затрудняет продолжение поставок нефти в Соединенные Штаты, но и ставит под вопрос сохранение наших дружеских отношений с Соединенными Штатами»5. ЛИДЕРЫ НЕРВНИЧАЮТ

В июне 1973 г. в рамках встречи в верхах Никсон принимал в своей калифорнийской резиденции Сан-Клементе советского генерального секретаря Леонида Брежнева. В последний вечер встречи, когда оба лидера ушли отдыхать, произошло нечто странное. Возбужденный и долго не засыпавший Брежнев вдруг потребовал незапланированной встречи с президентом. Несмотря на явное нарушение дипломатического протокола, Никсон был разбужен секретной службой. Охваченный подозрениями президент принял Брежнева глубокой ночью, в небольшом кабинете, за окнами которого простиралась чернота Тихого океана. Брежнев в резкой форме утверждал, что Ближний Восток взрывоопасен, что там может скоро начаться война. Единственный способ предотвратить ее, настаивал он, это проявить новую дипломатическую инициативу. Из слов Брежнева можно было заключить, что Советский Союз знает о намерениях Садата и Асада либо в общих чертах, а возможно, и в деталях — ведь он поставлял им оружие, и что последствия конфликта поставят под угрозу новую советско-американскую разрядку. Но Никсон и помощник президента по вопросам национальной безопасности Киссинджер решили, что странный ночной демарш Брежнева является скорее неуклюжим тактическим ходом с целью навязать ближневосточное урегулирование на советских условиях, чем своего рода предупреждением, и не придали ему особого значения.

23 августа 1973 г. Садат неожиданно отправился в Эр-Рияд для встречи с королем Фейсалом. У египетского президента были важные новости. Он сообщил королю, что обдумывает вопрос о войне против Израиля. Она будет внезапной, и он хочет заручиться поддержкой и помощью Саудовской Аравии. Садат получил заверения и в том, и в другом. Фейсал якобы пошел настолько далеко, что обещал Садату полмиллиарда долларов на ведение военной кампании. И, заверил король, он не подведет с использованием «нефтяного оружия». «Только учтите фактор времени, — как утверждают, добавил король. — Мы не хотели бы использовать нашу нефть в какой-то краткосрочной войне, которая длится два-три дня, а затем выдыхается. Это должна быть акция, которая благодаря своей длительности мобилизует мировое общественное мнение».

Влияние, которое оказал на Фейсала план Садата, было очевидным. Менее чем через неделю, 27 августа, Ямани сообщил управляющему Aramco, что королю вдруг захотелось получить и подробные, и стандартные отчеты о добыче Aramco, а также материалы о планах ее расширения и о том, как скажется сокращение ее добычи на странах-потребителях, в частности на Соединенных Штатах. Король даже поинтересовался, каковы будут последствия, если добыча Aramco сократится до 2 млн баррелей в день. «Это что-то новенькое, — пояснил Ямани. — Прежде короля никогда не интересовали такие детали».