Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть

В словах Ямани звучало предупреждение. В Соединенных Штатах есть круги во главе с Киссинджером, сказал он, которые «вводят Никсона в заблуждение» относительно намерений Саудовской Аравии. «В связи с этим король давал интервью и делал публичные заявления, желая устранить любые возможные сомнения» в их серьезности. «Каждый, кто знаком с нашим режимом и механизмом его работы, понимает, что решение о сокращении добычи принимает только один человек, т.е. король. И он принимает это решение, не спрашивая чьего-либо мнения». Король, продолжал Ямани, «на все 100% настроен добиться перемен в политике Соединенных Штатов, используя для этого нефть. Король также считает себя лично обязанным принять некоторые меры и отлично знает, что в настоящее время нефть является эффективным оружием». Далее Ямани сказал: «Кроме всего прочего, король испытывает постоянное давление со стороны арабского общественного мнения и арабских лидеров, конкретно — Садата. Его терпение на исходе». Ямани добавил еще одну подробность: сейчас король очень часто нервничает. СЕНТЯБРЬ 1973 г.: «ДАВЛЕНИЕ СО ВСЕХ СТОРОН»

К сентябрю 1973 г. разговоры о нестабильности поставок и надвигавшемся энергетическом кризисе велись уже повсюду. Журнал Middle East Economic Survey вышел под заголовком «Нефтяная ситуация: давление со всех сторон». В тот же месяц крупнейшие нефтяные компании и администрация Никсона обсуждали общую проблему: возможность полного закрытия Ливией добычи, которую ведут крупнейшие компании. После продолжительных дебатов администрация приняла решение ввести обязательное нормирование некоторых нефтепродуктов, запасы которых на внутреннем рынке были ограничены.

Король Фейсал уже сообщил управляющим нефтяных компаний, что «простое отмежевание» США от произраильской политики поможет избежать применения «нефтяного оружия». И определенные признаки такого отмежевания были теперь налицо. «Хотя наши интересы во многих отношениях параллельны интересам Израиля, — сказал израильскому телевидению помощник гос­секретаря США Джозеф Сиско, — они не всегда тождественны. Интересы США выходят за рамки интересов любого другого государства этого региона... У нас, например, растет тревога по поводу энергетического кризиса, и я думаю, что безрассудно считать это одним из главных факторов в данной ситуации». На вопрос, будут ли страны-производители использовать нефть в качестве политического оружия против Соединенных Штатов в будущем, скажем в 1980-х гг., Сиско сказал: «Мои провидческие способности не настолько велики, чтобы предсказывать. Но в арабском мире, безусловно, есть голоса, настаивающие на объединении вопросов нефти и политики».

Признаки «отмежевания» от произраильской политики проявились даже на более высоком уровне. На одной из пресс-конференций в ответ на вопрос, будут ли арабы «использовать нефть в качестве дубинки, чтобы заставить США изменить свою ближневосточную политику», Никсон сказал: «Это предмет нашей главной тревоги». Такая возможность затронет всех потребителей, в том числе и Соединенные Штаты. «Мы все будем в одной лодке, если это действительно произойдет». Далее Никсон перешел к обвинениям обеих сторон, включая Израиль, в создавшемся тупиковом положении. «И Израиль, и арабы просто не могут ждать, пока улягутся страсти на Ближнем Востоке. Это их общая ошибка. Обеим сторонам необходимо приступить к переговорам. Такова наша позиция. ...Одним из положительных моментов успешных переговоров будет ослабление нефтяного нажима».

Этот нажим ощущали все основные потребители. В Германии в сентябре правительство наконец обнародовало свою первую программу по энергетике, в которой значительное внимание уделялось надежности поставок. Главным сторонником программы был государственный министр Ульф Лантцке. Он занялся этим вопросом еще в 1968 г., когда на встрече стран — членов ОЭСР американцы объявили, что их резервы заканчиваются. «Для меня, — позднее говорил Лантцке, — это сыграло роль триггера. С этого момента я стремился перестроить энергетическую политику Германии. Вопрос состоял уже не в том, как решить наши угольные проблемы, а как добиться того, чтобы обеспечение поставок стало одним из приоритетов нашей политики. Что было очень и очень сложно. Мне понадобилось пять лет, чтобы подготовить почву и убедить всех — настолько глубоким было убеждение, что поставки энергоносителей не представляют какой-либо проблемы».