Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть

После полуночи, в первые часы 12 октября, шесть дней спустя после начала войны, Пирси и Бенар отправились на встречу с Ямани в отель Intercontinental. У них нет каких-либо других предложений на данный момент, объяснили они и просили две недели отсрочки, чтобы подготовить ответ. Ямани промолчал. Он заказал кока-колу для Пирси, разрезал лайм и выдавил из него сок в стакан с кока-колой в ожидании продолжения разговора. Затем подал стакан Пирси, но ни Пирси, ни Бенару нечего было предложить ему взамен.

«Им это не понравится, — наконец произнес Ямани. Он позвонил в Багдад, о чем-то настойчиво говорил по-арабски, а затем сказал сидевшим у него нефтя­никам: — Они возмущены вашим поведением».

Затем Ямани набрал номер апартаментов делегации Кувейта, члены которой также остановились в Intercontinental. Вскоре появился министр нефтяной промышленности Кувейта в пижаме. Последовали дальнейшие оживленные разговоры по-арабски. Ямани начал просматривать расписание самолетов. Обсуждать больше было нечего. В предрассветные часы импровизированные переговоры, зайдя в тупик, закончились. Уходя, Джордж Пирси спросил, каков будет дальнейший ход событий.

«Слушайте радио», — ответил Ямани7. СЮРПРИЗ САДАТА

Выбор Йом-Киппура для нападения на Израиль был рассчитан так, чтобы застать евреев врасплох, когда они меньше всего готовы к отпору. Оборонительная стратегия Израиля целиком опиралась на быструю тотальную мобилизацию и развертывание подготовленных резервов. Ни в один из других дней ответная реакция не вызвала бы таких трудностей, как сейчас: страна была погружена в медитацию, самоанализ, переоценку ценностей и молитву. Садат рассчитывал на внезапность и в стратегическом плане, и с этой целью приложил немало усилий, чтобы дезориентировать противника. По крайней мере дважды он предпринимал обманные маневры, делая вид, что готовится к войне. Оба раза Израиль ценою огромных расходов и бюджетных потерь объявлял мобилизацию, в сущности напрасную. И этот опыт сделал то, на что и надеялся Садат, — породил скептицизм и самоуспокоенность. Начальник израильского генерального штаба даже публично подвергся критике за дорогостоящую и ненужную мобилизацию в мае 1973 г. В отвлекающих маневрах принимал участие и Асад. Террористическая группа, имевшая связи с Сирией, похитила нескольких советских эмигрантов, направлявшихся из Москвы в Вену, и израильский премьер-министр Голда Меир отправилась в Австрию, чтобы разобраться с ситуацией, которая отвлекала внимание израильского руководства до 3 октября.

Однако были и вполне реальные признаки готовившегося нападения. Израиль­тяне не обратили на них внимания, так же как и американцы. За несколько недель до войны сирийский источник дал Соединенным Штатам поразительно точную информацию, включая боевой порядок сирийских вооруженных сил, но эти разведданные, затерявшиеся среди сотен других информационных сообщений, причем крайне противоречивых, были обнаружены лишь впоследствии. Еще одним зловещим признаком был приказ Асада подготовить на территории Сирии огромные кладбища. Член Совета национальной безопасности США направил 3 октября запрос официальному представителю ЦРУ в связи с крупным передвижением египетских сухопутных сил. «Англичане в свою бытность в Египте обычно в это время проводили осенние маневры, — ответил работник ЦРУ. — Египтяне продолжают следовать этой традиции». Некоторые американские официальные лица отмечали сообщения о том, что в египетских госпиталях начали срочно освобождать койки, но от них отмахивались, как от не стоившего внимания элемента в египетских военных маневрах. Молодой израильский лейтенант 1 октября, а затем повторно 3 октября представил своему командиру рапорт о передвижении египетских войск, что указывало на надвигавшуюся войну. Эти рапорты тоже проигнорировали. Израильские военные, и в частности разведка, находились в плену особой «концепции», согласно которой для начала войны необходимо присутствие определенных предпосылок, а поскольку их не было, нападение египтян исключалось. Все же в первые дни октября главный израильский осведомитель в Египте подал сигнал о грозившей ему опасности. Он был поспешно вывезен в Европу и в срочном порядке опрошен. Сомневаться в том, что он сообщил, не приходилось. Но по непонятным причинам передача его предупреждения в Тель-Авив задержалась на один день. А потом было уже слишком поздно.