Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть

Картер был также намерен произвести изменения в составе своего кабинета, в частности заставить подать в отставку двух человек — министра финансов Майкла Блюменталя и министра здравоохранения Джозефа Калифано. Его политические советники Гамильтон Джордан и Джоди Пауэлл убедили его, что оба министра проявляют нелояльность к администрации. Стюарт Эйзенштат убеждал президента в обратном — он ежедневно работает с ними, и они, безусловно, преданные администрации люди. Эйзенштат проявил большую, чем когда-либо, настойчивость и, казалось, убедил президента не увольнять ни Калифано, пользовавшегося сильной политической поддержкой, ни Блюменталя, который был в администрации главным борцом с инфляцией. Но Картер стоял на своем — они должны уйти. А как это сделать? Перед началом одного из заседаний кабинета Картер объявил нескольким ведущим сотрудникам своего аппарата, что он принял решение предложить всем членам кабинета подать прошения об отставке, а затем оставить только тех, кто был ему нужен. Сотрудники аппарата усиленно пытались отговорить его. Такой ход может породить панику. Нет, настаивал президент, это будет расценено уставшим от кризиса обществом позитивно, как поворот к новой, долгожданной странице в их жизни.

Сразу после этого разговора Картер отправился на заседание кабинета министров. Настроение собравшихся было мрачным — всех тревожила ситуация, в которой оказалась администрация. Как было договорено заранее, государственный секретарь Сайрус Вэнс внес предложение об отставке всех министров с тем, чтобы Картер смог начать работать как бы заново. Президент поддержал предложение Вэнса. В этот момент в зал заседаний вошел Роберт Страус, который вел мирные переговоры по Ближнему Востоку, и, не зная ни о том, что было сейчас объявлено, ни почему в зале такая мрачная атмосфера, шутя заявил, что им всем надо бы подать в отставку. Наступило молчание. Нако­нец один из министров, наклонившись к нему, прошептал: «Боб, заткнись». Они все только что подали в отставку.

В целом из состава кабинета вышли пять человек, одни были уволены, другие ушли по доброй воле. Целью этого было укрепление президентства Картера. Однако результаты оказались прямо противоположными. Внезапное известие об уходе министров вызвало новую волну неопределенности в стране и во всем западном мире. В этот день за ланчем редактор внутриполитического отдела Washington Post мрачно заметил, что правительство в Америке рухнуло9. КОШКИ-МЫШКИ

Летом 1979 г. цены на мировом спотовом нефтяном рынке снизились, но незначительно. Некоторые страны ОПЕК продолжали сокращать нефтедобычу. Ирак заявил, что расширяет эмбарго, чтобы не допустить поставок нефти Египту — поборнику арабского национализма и инициатору применения нефтяного оружия в 1973 г., чтобы наказать Анвара Садата за совершенный им грех — подписание в 1978 г. мирных договоренностей с Израилем в Кэмп-Дэвиде. Нигерия, впервые с 1973 г. широко применив нефтяное оружие в качестве возмездия за якобы произведенные британской фирмой непрямые поставки в Южную Африку, национализировала обширные промыслы ВР и тут же продала их на аукционе по более высоким ценам.

Тем временем в обстановке неопределенности и страха перед будущим погоня за нефтью продолжалась, покупатели стремились создать запасы и до краев заполнить нефтехранилища. Считалось, что спрос продолжает расти. Это была роковая ошибка. Фактически его снижение, отразившее первые результаты энергосбережения, а также сокращение экономического роста, уже началось, но на первых порах было почти незаметным. А лихорадочные закупки продолжались. Как отмечал координатор по поставкам в Shell, «все переговоры с правительством-производителем были настоящим состязанием в хитрости: как президентами компаний, так и посредниками владела одна главная мысль — удержать поставки по контрактам и ограничить необходимость приобретения наличного товара. Поставщики, конечно, это понимали, и начиналась игра в кошки-мышки... И условия контрактов, и цены, которые приходилось платить, становились все хуже».

Как и в любой панике, важную роль играла информация, а точнее, ее отсутствие. При наличии своевременных, достоверных и общепризнанных данных компании гораздо скорее бы осознали, что они наращивают запасы сверх необходимого уровня и что спрос сокращается. Но таких статистических данных практически не было, а на те первые показатели, которые уже имелись, должного внимания никто не обращал. Так что наращивание запасов продолжалось с более или менее прежней силой. Так же обстояло дело и с повышением цен.