Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть

В канун нового, 1984 г. председатель Getty Oil, позвонив Келлеру, спросил, не хотела бы Chevron взглянуть на Getty (которая в тот период боролась против поглощения). Вернувшись в Сан-Франциско, Келлер немедленно поручил своей аналитической группе выяснить, настолько велики у Getty шансы выстоять, а заодно и у других компаний, таких как Superior, Unocal, Sun и Gulf. Getty скоро отошла Texaco, но Chevron продолжала внимательно присматриваться к Gulf. После второго звонка Ли Келлер засадил сотрудников Chevron в ударном порядке готовить предложения по данной проблеме на основании всех опубликованных данных и материалов, предоставленных Gulf в соответствии со срочно подписанным соглашением о конфиденциальности. Имея в своем распоряжении всего неделю для определения стоимости одной из крупнейших в мире компаний, Chevron бешено принялась за работу. 29 февраля Chevron получила одну оценку, 2 марта — другую, в 4 часа дня 3 марта — уже третью. При самых пессимистических расчетах Gulf стоила $62 за акцию, при самых оптимистических — $105, т.е. где-то от $10,2 млрд до $17,3 млрд. «Это чертовски огромный разброс!», — воскликнул Келлер. Правление приняло рекомендацию менеджмента и уполномочило Келлера, делая предложение, поднять цену акции до $78, хорошо понимая, что фактическая цена может зависеть от разброса цен покупателя и продавца. Кто-то из членов правления предложил вообще не устанавливать предел и оставить это на усмотрение Келлера. «Ради бога, установите потолок, — просил Келлер, нервничая при одной только мысли о единоличной ответственности. — Каждый доллар на акцию — это лишние $135 млн».

5 марта правление Gulf собралось в своей питтсбургской штаб-квартире, нарядном здании, построенном во времена Великой депрессии. Здание было фактически пустым: большинство операций велось из Хьюстона, и группе Chevron предоставили целый этаж. Правление Gulf, безусловно, не было намерено сдаться в пользу бросовых облигаций Пикенса. На столе у него лежали три других предложения. Одно — от Chevron. Некоторые исполнительные директора выступили с альтернативными предложениями — выкуп менеджментом контрольного пакета за счет кредитов с использованием высокодоходных, но ненадежных бросовых ценных бумаг, который будет организован фирмой Kohlberg, Kravis, and Roberts. Было предложение и от ARCO. Итак, правлению предстояло рассмотреть три заслуживающих внимания предложения. Ли изложил покупателям порядок выдвижения предложений. «Каждый из вас вносит свое предложение только один раз. Повторное предложение не принимается». Президент ARCO Уильям Кишник выступил первым, предложив $72 за акцию. Фирма Kohlberg, Kravis была следующей — $87,50, из них 56%, т.е. $48,75, денежными средствами, остальные $38,75 — вновь выпущенными ценными бумагами.

Ожидая своей очереди, представитель Chevron Келлер держал наготове письмо с предложением, где был один-единственный пропуск — место для цены. Он знал, что рискует в двух случаях: снижения цен на сырую нефть или повышения процентных ставок, но вряд ли, по его мнению, и то и другое произойдет одновременно. Правление Chevron настояло, чтобы последнее предложение было сделано им. Келлер прокручивал в уме разные варианты, хорошо зная, что каждый дополнительный доллар за акцию добавляет к его предложению $135 млн. Но он не хотел упустить Gulf: другой такой случай вряд ли снова представится. Он взял ручку и проставил цену — $80 за акцию. Теперь предложение составляло $13,2 млрд с полной оплатой денежными средствами. Он представил письмо правлению Gulf и постарался как можно убедительнее обосновать свою позицию. За четыре десятилетия работы в Chevron ему никогда прежде не приходилось оказываться в таком положении. Предложение было встречено холодно.

В состоянии полной неизвестности Келлер вернулся на этаж Chevron ожидать решения. Он был уверен лишь в одном — он только что сделал самое большое в истории предложение об оплате денежными средствами. Президент ARCO Кишник тоже ждал. Роберт Андерсон, проводя совещание правления ARCO в Далласе, где он и другие директора занимались текущими делами, с волнением ждали и не занимали телефонную линию с Питтсбургом, изредка связываясь с Кишником.