Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть

Ирак был одним из исключений. Он не скрывал враждебности по отношению к своим основным потребителям — демократическим странам. В июле 1990 г. диктатор Ирака Саддам Хусейн предупреждал Запад о том, что «неф­тяное оружие» может быть использовано вновь. Несмотря на заверения о передовых взглядах, Саддам Хусейн был на удивление анахроничной фигурой, неким атавизмом. Он утверждался посредством националистической риторики и ярости, характерных для 1950–1960-х гг. Он говорил, что Иосиф Сталин является примером для него, и это в то время, когда Восточная Европа и Советский Союз пытались отмежеваться от наследия сталинского террора и фальши. Саддам Хусейн сотворил собственный культ личности. Он проявлялся не только в гигантских портретах и фотографиях, висевших по всей стране, но и в духе его господства, о котором он гордо заявил в 1990 г. за месяц до вторжения в Кувейт: «Саддам Хусейн… должен присутствовать в каждой капле молока, которым кормят детей, в каждой чистой новой рубашке, которую носят в Ираке»1. Все знали и о жестокости диктатора. На Ближнем Востоке ходили видеокассеты с записью расправ Хусейна над своими противниками, демонстрировались тела подвешенных на крюки армейских офицеров. Вооруженные силы Хусейна использовали отравляющие газы как против иранцев, так и против курдских женщин и детей на территории собственного государства. Когда один из западных визитеров в конце июня 1990 г. напрямую задал вопрос о безжалостности Хусейна, тот вкрадчиво ответил: «Слабость не обеспечивает достижения целей, стоящих перед лидером»2.

С 1985 г. Ирак был одним из крупнейших покупателей оружия и интенсивно занимался его разработкой с использованием сложной и секретной между­народной сети поставок. Израиль уничтожил иракский комплекс по производству атомного оружия в 1981 г., но Ирак не оставлял усилий в этой области, а также публично заявлял о наращивании арсенала химического оружия. Ирак был закрытым полицейским государством, но Саддам Хусейн преследовал очевидные цели: доминировать в арабском мире, добиться гегемонии в Персидском заливе, сделать Ирак господствующей нефтяной державой и в конечном счете превратить Великий Ирак в военную державу мирового масштаба. Но в финансовом отношении Ирак испытывал огромные трудности. Ирано-иракская война, затеянная Саддамом Хусейном, стоила стране полмиллиона погибших и тяжело раненных и завершилась тупиком. Восемнадцатимиллионная нация продолжала содержать миллионную армию. Хусейну нужны были более высокие цены на нефть, и как можно скорее. Ирак отдавал 30% своего ВВП на содержание военной машины Саддама, он рыскал по миру в поисках нового разрушительного и экзотического оружия, а потому ему нечем было платить по международным счетам.

В июле 1990 г. Ирак выдвинул стотысячную армию к границе с Кувейтом, который придерживался стратегии низких цен на нефть. Это шаг выглядел частью войны нервов, реализацией новой роли Саддама Хусейна как надзирателя, следящего за тем, чтобы страны вроде Кувейта и Объединенных Арабских Эмиратов соблюдали свои квоты и чтобы цены ОПЕК были высокими. После некоторых колебаний Кувейт отреагировал на это. Эмир неожиданно сместил министра нефти Кувейта, основной объект иракской критики. Кроме того, Кувейт вместе с Объединенными Арабскими Эмиратами сократил добычу нефти и стал придерживаться квот ОПЕК. К середине июля 1990 г. лишь одна страна продолжала обманывать и превышать квоту ОПЕК — самозваный надзиратель, Ирак. Предполагалось, что солдаты находятся там для устрашения Кувейта, с тем чтобы решить в свою пользу пограничный спор относительно крупного нефтяного месторождения, а также вопрос передачи двух островов Ираку. Однако у Багдада на уме было нечто большее — захват и аннексия всей страны. Это был основной принцип стратегической неожиданности: войска находились в поле зрения, все понимали, что они находятся там для устрашения, спутники проводили съемки, но при этом вряд ли кто мог предположить, что войска будут использованы для военных действий. Предупреждения аналитиков разведывательных служб не принимались в расчет на фоне личных заверений Хусейна, данных лидерам ряда стран, включая президента Египта Мубарака и короля Иордании Хусейна. После вторжения члены королевской семьи покинули Кувейт, и маленькая страна оказалась в руках иракцев. Кувейтцы на протяжении двух веков выживали за счет своей изворотливости и хорошо знали, как играть с соседями и сталкивать более сильные государства друг с другом. Даже когда иракские войска сконцентрировались на их границе, они не теряли надежды договориться со своим соседом, как это не раз случалось в прошлом. В этот раз, однако, у них ничего не вышло. ПРОСЧЕТ