Добыча. Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть

«Галф» и правительство Соединенных Штатов были удовлетворены решением английского кабинета об устранении «пункта британской национальности». Однако никто не ликовал так, как майор Холмс. Он считал «чудесную победу» в значительной мере заслугой самого популярного, по его мнению, человека в Англии — американского посла Эндрю Меллона, бывшего секретаря казначейства США и члена семьи, контролировавшей «Галф ойл». Эндрю Меллон занял свой новый пост в 1932 году в возрасте 77 лет. Он чувствовал себя в Лондоне более чем комфортно — наслаждался возможностью легально выпить (в США по-прежнему действовал «сухой закон»), женился на англичанке. Даже покрой его костюмов свидетельствовал о приверженности к английскому стилю. Кроме того, он знал, как делать в Англии бизнес. Ровно тридцать лет назад он поехал туда, чтобы попытаться убедить Маркуса Сэмюеля, что «Шелл» следует позволить недавно образовавшейся компании «Галф ойл» выйти из контрактана поставки, поскольку в связи с падением подземного давления на Спиндлтопе дела у нее пошли плохо. Благодаря спокойной уверенности, настойчивости и обаянию, с которыми он вел переговоры с Сэмюелем, Меллону удалось добиться успеха.

В 1932 году однако над ним сгустились тучи. Пошли разговоры, что во время его пребывания на посту министра финансов компании из обширной империи Меллонов встречали в некоторых инстанциях особое обхождение или поддержку. В конгрессе поговаривали о необходимости уволить его с поста министра финансов, но Гувер внезапно отправил его ко британскому двору. Кое-кто воспринял его быстрое согласие на это предложение как форму добровольной и благоразумной ссылки.

Меллон был не просто семейным патриархом и дядей председателя «Галф» Уильяма Меллона — он также финансировал «Галф» и превратил ее в интегрированную нефтяную компанию. Он продолжал относиться к «Галф» как к семейной компании Меллонов и проявлял к ней глубоко личный интерес. Ему уже случалось обращаться к помощи Госдепартамента, чтобы «открыть двери» в Кувейт для «Галф». Когда он отправился послом в Лондон, где мог оказаться в центре борьбы за Кувейт, щепетильный помощник госсекретаря попытался установить честные правила игры. «Всегда очень легко впасть в крайность, если слишком стремишься избегать критики, — телеграфировал он в американское посольство в Лондоне. — Во всем, что мы делаем, мы должны оказывать компании „Галф ойл“ помощь не большую и не меньшую, но точно такую же, какую мы должны оказывать любой другой американской компании в сходных обстоятельствах». Однако сохранять баланс было весьма трудно. Даже в Госдепартаменте «Галф» называли «интересом Меллона»; Великобритания имела дело с «Галф» и «нефтяной группой Меллона», что взаимозаменяемо. Сам Эндрю Меллон никогда не показывал, что он видит разницу. Он называл «Галф» «моя компания» (небезосновательно, поскольку Меллоны владели самым большим пакетом акций) и действовал, исходя из этой посылки.

Отказываясь от «пункта британской национальности» для Кувейта, Лондон тем не менее заявил, что будет настаивать на возможности просматривать все предложения и рекомендовать эмиру, какое следует выбрать. Решение вопроса не слишком осложнялось из-за этого, поскольку Кэдмен прямо заявлял, что «Англо-персидская компания» не является заинтересованной стороной. Но затем, в мае 1932 года, «Сокал» нашла нефть в Бахрейне и изменила ситуацию и перспективы всего аравийского побережья. «Англо-персидская компания» резко поменяла взгляды. Кэдмен спешно сообщил министерству иностранных дел о том, что дезавуирует недавнее заявление об отсутствии интереса. Теперь «Англо-персидская компания» внезапно решила, что очень хочет сделать предложение по концессии в Кувейте. Никто не получил большего удовлетворения от смены настроения компании, чем сам шейх, изложивший с красноречивой простотой фундаментальную максиму бизнеса. «Да, теперь у меня два претендента, — сказал он, — и, с точки зрения продавца, это к лучшему».