Добыча золотого орла. Пророчество орла

— Хорошо. А теперь, центурион, я требую, чтобы ты описал все вчерашние передвижения и действия Третьей когорты, как ты это видел. Потрудись излагать все так, чтобы писец мог заносить твои показания на таблички. Чрезвычайно важно, чтобы эти записи были максимально точными.

— Да, командир.

Катон сосредоточился и начал подробнейшим образом рассказывать о том, как когорта дошла до аванпоста; о том, что они там обнаружили; о том, как центурия Макрона получила приказ раздобыть в разоренной крепости инструменты, какие найдутся, выступить к броду и сооружать заграждения, чтобы затруднить врагам переправу, после чего занять позиции и ждать прибытия остальной когорты, которая отправилась в погоню за налетчиками, мстя за гибель воинов гарнизона. Не моргнув глазом он поведал о том, как Максимий приказал ослепить пленных, после чего осмелился задать вопрос:

— Командир, был ли кто-то послан на поиски этих пленников?

— Да. Нынче утром туда отправился кавалерийский отряд, чтобы избавить их от страданий.

— О…

— Пожалуйста, продолжай.

Катон рассказал о том, как когорта форсированным маршем направилась к броду и перешла на бег, увидев, что центурия Макрона подверглась вражескому нападению; о том, как бойцы Макрона у них на глазах отступили, соединившись с когортой, выстроившейся на берегу, чтобы попытаться остановить продвижение врага; о том, что это не удалось и под натиском врага когорта вынуждена была с боем отступить в направлении основных сил Второго легиона.

Когда он закончил, Веспасиан кивнул и, взяв у писца табличку, перечитал показания Катона. Несколько раз легат сверял текст с записями предыдущих допросов, потом сам взял чистую табличку и стило, чтобы сделать несколько дополнительных пометок, и лишь после этого снова поднял взгляд на Катона:

— Еще несколько вопросов, центурион, и можешь быть свободен.

— Слушаю, командир.

— В крепости, когда центурион Максимий отдал приказ преследовать налетчиков, указали ли ему — ты или кто-то другой из центурионов, — что такого рода действие будет прямым нарушением приказа, отданного когорте?

— Я промолчал, командир. Будучи младшим центурионом и по возрасту, и по выслуге, я не счел себя вправе обсуждать распоряжения командира когорты. Остальные центурионы тоже не возражали, за исключением Макрона. Он единственный пытался указать, что когорте предписано прибыть к броду в установленное время и мы уже опаздываем.

Веспасиан поднял бровь:

— Но из походного лагеря когорта выступила вовремя. В чем же причина задержки?

— По моему мнению, отряд маршировал медленнее, чем я привык, командир.

— Кто-нибудь еще это заметил?

— Может быть, кто-то и говорил. Но я не припоминаю.

— А Максимий?

— Не могу знать, командир.

— Хорошо…

Легат сделал еще несколько пометок и, переместив палец к нижней части таблички, задал следующий вопрос:

— Максимий приводил какие-либо доводы в пользу своего решения пуститься в погоню за налетчиками?

— В этом не было надобности, командир. Он командовал когортой.

— Понятно. Скажи, почему, по-твоему, командир когорты проигнорировал предостережение центуриона Макрона и все-таки пустился в погоню?

Катон понимал, что сейчас ступает на весьма зыбкую почву и должен продумать каждое слово, прежде чем отвечать легату.

— Полагаю, он был взбешен из-за расправы, которую варвары учинили над гарнизоном крепости.

— Он солдат и наверняка видел мертвецов и раньше, разве не так?

— Так точно, но… кажется, командир гарнизона был его другом. Хорошим другом.

— То есть, по-твоему, он нарушил приказ, поддавшись эмоциям?

Катон замер. Скажи он «да», и его показания могут стать губительными.

— Не могу знать, командир. Не исключено, что центурион Максимий счел, что этот отряд может быть опасен для когорты, если нападет на нас с тыла, пока мы будем оборонять брод. Возможно, он стремился устранить угрозу.

— Возможно, — повторил за ним Веспасиан. — Но ты этого не знаешь, потому что он об этой угрозе ничего не говорил. Так?

— Так точно, командир.

Веспасиан фыркнул:

— Тогда придерживайся того, что ты знаешь точно, а не высказывай догадки.

— Прошу прощения, командир.

— Далее… Когда вы приблизились к броду и увидели, что вражеская армия штурмует остров, можешь ты сказать, что центурия Макрона оказывала врагу ожесточенное сопротивление?

— Ожесточенное сопротивление?

— Ладно, выразимся по-другому. Как долго они пытались защищать переправу после того, как увидели, что остальная когорта на подходе?

Катон мгновенно уразумел значение этого вопроса и впервые за все время разговора испугался за своего друга.

— Мне трудно судить об этом, командир. Я двигался в хвосте колонны.

Веспасиан вздохнул и похлопал стилом по табличке.

— Когда ты подошел достаточно близко, чтобы все видеть, они защищали брод?

— Нет, командир. Они отступали к берегу, а сам Макрон с небольшим отрядом прикрывал отступление. Центурия с боем отходила на соединение с остальной когортой.

— А что, с того места на дальнем берегу, где находился ты, этот бой был виден?

— Не вполне, командир.

— Не вполне?

— Обзор частично закрывали деревья, командир.