Добыча золотого орла. Пророчество орла

— Почему? Кто-то сказал что-то, о чем я должен знать?

— Нет. Просто легат, кажется, очень спешит. По-моему, он хочет покончить с расследованием как можно скорее и пуститься в погоню за Каратаком. Ему нужно спасать свою репутацию.

— С чего бы это? Разве он виноват в том, что когорты не было на месте, когда Каратак подошел к переправе?

— Да, его личной вины в этом нет, но наша когорта — часть его легиона, так что пятно позора все равно ляжет на легата, будь уверен. Кроме того, у него наверняка есть соперники, которые не упустят возможности облить его грязью.

— Соперники?

— О боги, Катон, ну нельзя же быть таким наивным. Веспасиан метит в преторы, а такого ранга достичь очень непросто. Говорят, что перед этим надо послужить в должности эдила. Имей в виду, с каждым шагом вверх по карьерной лестнице влиятельных постов становится все меньше, а вот соперничающих из-за них сенаторов — все больше. Чем выше пост, тем больше желающих его занять. Причем все это люди, способные собственным детям глаза выколоть, если это поможет им подняться на ступеньку выше. И если никто из штаба командующего не попытается использовать нынешнюю неудачу, чтобы навредить легату, это будет просто чудо. А значит… — Макрон печально посмотрел на Катона. — Значит, Веспасиан неизбежно будет искать, на кого можно официально возложить всю вину.

— На нашу когорту?

— А на кого же еще?

— Бедный старина Максимий.

— Максимий? — Макрон разразился горестным смехом. — С чего ты взял, что он возьмет вину на себя?

— Да он же сам сказал, — удивленно промолвил Катон. — Сказал, что он в ответе за все.

— И ты ему поверил?

— Да, — серьезно ответил Катон. — Это ведь так и есть. Не отправься он в погоню за теми налетчиками…

— Не о том речь, дурачок. Ты правда поверил, что он примет на себя всю ответственность?

Катон призадумался.

— Он так сказал. И прозвучало это убедительно.

— А почему ты решил, что он не станет действовать в том же духе, что и легат? У Максимия ведь тоже многое стоит на кону, хоть он и не претендует на высокие посты. Он ведь старший центурион, верно?

Катон кивнул.

— Некоторые соображения применимы к нему в той же мере, что и к Веспасиану. Следующий возможный карьерный шаг для Максимия — это назначение в Первую когорту легиона. Пять должностей, на которые имеется девять претендентов. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, какое соперничество развернется между командирами других когорт. И уж если Максимий выйдет из игры, они, поверь мне, слёз проливать не станут. Естественно, Максимий, как и легат, будет стараться переложить вину на кого-то другого. И кто, по-твоему, это будет?

— Ты?

— Угадал, — грустно промолвил Макрон. — Беда в том, что на мне цепочка командиров заканчивается, и я, таким образом, уже не могу переложить ответственность на кого-то еще. Ну разве что попытаюсь обвинить во всем хренова Каратака, которого здесь вообще не должно было быть.

— Ты можешь попытаться…

— Заткнись, Катон, так оно лучше будет. — Макрон поднял руку и указал на берег, где лежали их туники. — Давай-ка вернемся в лагерь. Скоро твоя очередь идти на допрос.

— Да, — согласился Катон и последовал за другом на сушу. — Нужно еще подумать, что мне говорить.

— Об одном тебя прошу: только не умничай, ладно? Будь попроще.

— Как тебе угодно, — ответил Катон, пожимая плечами.

Глава 16

— Вольно! — скомандовал Веспасиан, и Катон расставил ноги на ширину плеч и сцепил руки за спиной.

Он находился в личной ставке легата, посреди небольшой группы палаток, где размещался походный штаб Второго легиона. Боковые панели были приподняты, и внутрь проникал ветерок, ерошивший кончики тонких волос Веспасиана. Он сидел, откинувшись на стуле, а рядом на табурете устроился писец, держа на коленях вощеные таблички.

— На тот случай, если ты не вполне понимаешь ситуацию, — резко заговорил Веспасиан, — да будет тебе известно, что командующий проводит расследование вчерашних событий. Он считает, что его приказы не были выполнены должным образом, в результате чего с поля боя удалось спастись нескольким тысячам вражеских воинов, включая, насколько нам известно, и самого Каратака. Если бы врага остановили возле брода, вся его армия была бы вынуждена сдаться и нам удалось бы обойтись без резни, случившейся, когда он попытался прорваться. В результате этой оплошности кампания против Каратака неоправданно затягивается, а империя лишилась пленников, стоимость которых могла составить миллионы сестерциев. Надеюсь, центурион Квинт Лициний Катон, ты осознаешь всю серьезность положения?

Легат сделал паузу. По невыразительному тону Веспасиана Катон догадался, что те же самые слова он говорил и остальным побывавшим на допросе центурионам. Катон достаточно хорошо понимал серьезность ситуации, однако подобное формальное обращение легата придавало всему происходящему угрожающий, даже зловещий смысл. Он откашлялся, прочищая горло:

— Так точно, командир, я понимаю.