Добыча золотого орла. Пророчество орла

Максимий сидел чуть в стороне от прочих, спиной к подчиненным, и смотрел в сторону брода и усеянного мертвыми телами дальнего берега. Катон сочувствовал ему, хотя за короткое время совместной службы претерпел от командира когорты немало обид. Однако любой человек, оказавшийся в подобном положении, представлял бы собой плачевное зрелище — и солдат, и тем более старший центурион.

К тому же Максимий уже не молод, и, если расследование разрушит его карьеру, он вряд ли сможет добиться чего-нибудь в жизни. Станет рядовым легионером со скудным содержанием, а выйдя в отставку, будет влачить жалкое существование в какой-нибудь ветеранской колонии, предаваясь пьянству и воспоминаниям. Между тем вышедший в отставку центурион получал возможность поступить на гражданскую службу и даже выдвинуться в магистраты. Но, по-видимому, такое будущее Максимию не светит.

Катон отвел взгляд от командира когорты и посмотрел вниз, на манящую прохладой реку. Антоний все еще был на допросе, а когда он вернется, настанет черед Феликса. Таким образом, Катону хватит времени искупаться. Он снял тунику и повернулся к Макрону.

— Пойдем искупаемся? Ты как?

Макрон оторвался от своего дела и посмотрел на него с удивлением:

— Ты что, плавать собрался?

— Все лучше, чем здесь сидеть.

— Лучше? А толку-то?

Катон нахмурился:

— Так ты идешь или нет?

Макрон аккуратно вложил меч в ножны.

— Пожалуй, пойду. А то как бы тебя в омут не затянуло.

— Ага, на хрен! Ха!

Когда они вместе направились к выходу из лагеря, что был поближе к реке, Максимий крикнул вслед:

— Смотрите слишком долго не задерживайтесь.

Катон кивнул, а когда вновь повернулся к Макрону, тот глянул на него и устало поднял брови.

— Иногда мне хочется, чтобы мы снова оказались с теми местными ребятами в Каллеве. Хорошая была служба, все просто и ясно, и никаких тебе хреновых начальников, которые без конца следят за каждым твоим шагом.

— А мне помнится, ты всю дорогу твердил, что тебе не терпится вернуться на службу в легион.

— Так я ведь представить себе не мог, что вляпаюсь в такое дерьмо. Угораздило же нас оказаться под началом у этого Максимия. Я бы ему и полевую кухню не доверил.

— А мне он кажется толковым командиром. Да, он суров, бывает, что слишком груб, но свое дело, кажется, знает.

— Много ты в этом понимаешь, — буркнул Макрон, качая головой. — За пару месяцев хрен научишься различать, где дерьмо, а где нет. И посмотри на других. Туллий вечно торопится. Не знаю уж, как ему вообще удалось вчера продержаться… Одно могу предположить: он все-таки круче, чем кажется, — признал Макрон. — А Феликс с Антонием вообще слишком молоды и неопытны для командиров.

— Один на пять лет старше меня, а другой и вовсе на десять, — указал Катон.

— Что правда, то правда. И порой это сказывается. Но у тебя, по крайней мере, имеются мозги, да и глаз верный, и ты все на лету схватываешь. Не понеси легион в прошлом году такие большие потери, тут нашлись бы лучшие кандидаты на повышение, чем эти два придурка.

Макрон умолк, когда они проходили ворота, где по обе стороны на солнцепеке стояли навытяжку часовые. Центурионов пропустили без вопросов, и они двинулись по пологому склону вниз к реке. Высокая сухая трава шуршала под ногами. Они направлялись к месту на несколько сотен шагов выше брода по течению, подальше от все еще валявшихся на мелководье трупов. К сожалению, ветерок дул с противоположного направления, и с каждым его порывом, когда листья прибрежных ив начинали трепетать, их обдавало смрадом разлагающейся плоти.

Найдя место, где берег плавно спускался к воде, центурионы сняли туники и расшнуровали сапоги. Макрон с разбегу бросился в воду, подняв фонтан брызг, нырнул и почти сразу вынырнул, стряхивая капли с темных стриженых волос.

— До чего же вода холодная!

Он повернулся и мощными гребками поплыл на середину реки. Катон подождал, пока он отплывет от берега, потом сам спустился и вошел в воду. После изнуряющей жары летнего дня вода в реке казалась просто ледяной. Катон на цыпочках направился к Макрону, подняв руки и вздрагивая всякий раз, когда его обдавало волной. Макрон, отплывший уже довольно далеко, повернулся и расхохотался.

— Эй, ну что ты как старуха несчастная. Давай сюда.

Катон стиснул зубы и, подогнув колени, полностью погрузился в воду. В первое мгновение юноша испытал шок, от холода перехватило дыхание, но, справившись с собой, он поплыл к другу, неуклюже загребая руками и стараясь держать лицо подальше от воды.

— Хорошо, что я решил пойти с тобой, — с улыбкой промолвил Макрон, когда Катон добрался до него и встал, коснувшись ногами дна. — Тебе явно недостает практики.

— А где мне было набраться умения?

— Давай я тебе сейчас все покажу.

Макрон постарался ознакомить друга с основами плавания, а Катон старательно учился, хотя до смерти боялся, что вода в любой миг сомкнется у него над головой. В конце концов Макрон бросил это занятие, и они уселись на отмели, так что река омывала им бедра, а солнце грело спины.

— Я мог бы к этому привыкнуть, — пробормотал Катон.

— А я нет.

Катон повернулся к старшему другу: