Добытчик

«Я покинул корабль, – объяснял Лихой. – „Ветрогон” получил повреждения, есть убитые и раненые. Пострадали БДК. Скоков принял командование флотилией на себя. Корабли смогли уйти и направились на рейд. Я покинул фрегат в районе разрушенного Широкого мола, с трудом выбрался на сушу и начал тебя искать. Я знал, что ты жив. Теперь знает и Скоков, рядом с ним мои дети. Надо выбираться, я выведу тебя и через своих потомков дам знать Скокову, где нас искать».

Всё ясно. Пока не появились другие турки, необходимо собрать в кулак все силы, мобилизоваться и драпать.

«Веди, друг», – передал я Лихому и прервал контакт.

Разумный пёс потёрся о мою мокрую ногу и двинулся в руины, я последовал за ним. Если удача нас не оставит, уже ночью или завтра утром я смогу снова оказаться в своей уютной каюте на борту «Ветрогона» и оставить все проблемы на берегу.

40

Черноморское побережье

22.09.2074

Стаким проводником, как Лихой, выбраться из города оказалось не трудно. Он чуял угрозу и быстро находил безопасный путь. А вот потом начались проблемы. Во-первых, я ещё не отошёл от контузии и двигался не так быстро, как мне хотелось бы, и выходил из Туапсе одним из последних. А во-вторых, город покинули не только гражданские, но и небольшие группы ополченцев, среди которых были «имперские соколы». И если обычные мужики-трудяги, которые взяли в руки оружие вынужденно, больше всего были озабочены спасением своих семей, собственной жизни и скудного скарба, который удалось вынести из дома, то юные фанатики хотели драться и совершать подвиги.

В трёх-четырёх километрах от города Лихой предупредил меня, что впереди вооружённые люди строят баррикаду и это не турки. Что делать? Дорога вдоль моря одна. Есть тропы по лесам и горам, но обходить заслон долго. Поэтому я принял решение идти прямо и, поправив ремень трофейного автомата, который висел на плече, обогнул поворот и увидел баррикаду.

Вокруг хлипкого заграждения сновали люди. В основном мальчишки и девчонки не старше пятнадцати лет. Все в одинаковых серых комбинезонах и пилотках, на вооружении – старые потёртые АКСУ и карабины.

Меня заметили не сразу. Подростки суетились, таскали на дорогу хворост, вытаскивали из чащи гнилые стволы деревьев и камни, а я стоял в пятнадцати метрах от них и считал секунды. Но, наконец, спустя двадцать три секунды, хрупкая светловолосая девчонка завопила:

– Тревога!

Словно испуганные мыши, которые увидели кота, «соколы» спрятались за хлипкой баррикадой и заклацали затворами.

«Только бы сопляки не начали стрелять», – подумал я и медленно поднял руки.

– Ты кто?! – окликнул меня из-за баррикады ломкий юношеский голос.

Если бы я сказал, кто таков, они просто не поверили бы. Ну с какой стати здесь должен появиться бывший герой империи и граф, а ныне сепаратист и с недавних пор король независимого заморского государства? Они могли посчитать меня умалишённым. Это в лучшем случае. А в худшем – шпио ном. Да и нельзя фанатикам, которые готовы умереть за Илью Симакова, говорить правду. Ведь при таком раскладе я – враг императора. Следовательно, я должен солгать.

– Спокойно, свои! – не делая резких движений, отозвался я.

– Ты кто?! – повторил вопрос юноша.

– Александр Елисеев, Второй батальон, Четвёртая гвардейская бригада. Приехал в Туапсе к подруге, долечивался после ранения. А тут турки. Отбился и вырвался из кольца.

– Документы есть?

А вот о документах я не подумал. «Лапы и хвост – вот мои документы», – сказал один мультяшный герой. Так и у меня. Однако показывать свою неуверенность я не мог. Только дай слабину, меня раскроют, и начнётся пальба. А оно мне надо?

– Имеются.

– Предъяви!

– Подойди и посмотри.

Пауза. За баррикадой совещались, и в этот момент в кустарнике на обочине появился Лихой. Он глухо зарычал и посмотрел в сторону города. Это знак, что рядом турки. Много или нет, но они неподалёку. Наверное, захватчики послали отряд, который погнался за беженцами. Ещё минута-другая – и я окажусь между двух огней.

Опустив руки, широким шагом я направился к баррикаде.

– Стой! Назад! Стрелять будем! – заголосили защитники баррикады.

– Тихо! – на ходу выкрикнул я. – Турки на хвосте!

Кто-то из «соколов» не выдержал и дал предупредительный выстрел. Пуля просвистела над головой, однако больше никто не стрелял, и я, перепрыгнув через ствол старого бука, оказался за баррикадой. Меня окружили защитники. Усмехнувшись, я сказал:

– Не надо суеты, бойцы.

– Документы покажи! – подскочил ко мне вихрастый темноволосый парнишка с синей повязкой на левом рукаве. Насколько я знал, у «имперских соколов» это знак десятника.

– Ты старший? – обратился я к нему.

– Да, – кивнул парнишка, и на этом наша беседа прекратилась, поскольку появились турки.

Врагов было не меньше тридцати, они двигались вдоль дороги и прикрывались зарослями. Но поскольку «соколы» уже были начеку, их обнаружили сразу, и началась перестрелка.