Добывайки

Глава четвёртая

Первая их увидела мисс Мензиз, та самая, что верила в эльфов. И как девчонка, задыхаясь от восторга и волнения, побежала к мистеру Потту.

Мистер Потт как раз заканчивал вывеску «Корона и якорь» для своего миниатюрного трактира и говорил в ответ лишь «да», «нет» «неужто?». Иногда, слыша, что голос мисс Мензиз лихорадочно повышается, он восклицал: «Поди ж ты!» – или: «Подумать только!» Сначала первое из этих выражений тревожило мисс Мензиз, она смущённо замолкала, голубые глаза наполнялись слезами. Но постепенно она стала расценивать его как признак крайнего удивления со стороны мистера Потта и, когда он говорил: «Поди ж ты!» – принимала это за комплимент.

– Но это же правда, – настаивала она, качая головой. – Они живые! Они такие же живые, как мы с вами, и они поселились в Виноградном домике… Да вы и сами увидите, если посмотрите, какую тропинку они протоптали ко входу.

Мистер Потт, держа в пальцах пинцет с болтающейся вывеской, посмотрел в глубь сада, на Виноградный домик, чтобы ей угодить. Но вскоре, так и не поняв, о чём она толкует, он хмыкнул и вернулся к своей работе.

– Ну и ну! Скажи на милость! – то и дело говорил он.

Мистеру Потту и в голову не приходило слушать мисс Мензиз, когда она «заводилась», как он это называл. Он кивал ей и улыбался, но её слова проходили мимо его сознания. Он научился этому, когда жил со своей покойной ныне женой по прозвищу Сорока. Мисс Мензиз говорила таким странным высоким, переливчатым голосом, употребляла такие диковинные слова и выражения и даже, к ужасу мистера Потта, читала ему стихи. Нет, он ничего не имел против мисс Мензиз, наоборот. Он был рад, когда она приходила; ему нравилась её длинноногая фигура, нравились её девичьи повадки, её радостный смех; она всегда казалась по-детски счастливой; а от её щебета, как от песни канарейки, у него делалось весело на душе. А в каком долгу он был у этих неутомимых пальцев, которые мастерили одно, чинили другое; они не только умели рисовать, чертить, шить, лепить и вырезать из дерева, они могли также проникнуть туда, куда пальцам самого мистера Потта, толстым и одеревеневшим, было не попасть. Быстрая, как вспышка молнии, – вот какая она была, жизнерадостная, как жаворонок, надёжная, как скала… «У всех нас есть свои недостатки, – говорил себе мистер Потт, – не одно, так другое…» У мисс Мензиз это были «тары-бары».

Мистер Потт знал, что она уже немолода, но когда она сидела рядом с ним на траве, закрыв глаза и обхватив тонкими руками согнутые колени, и трещала без умолку, покачиваясь взад и вперёд, она казалась ему чем-то вроде вытянувшейся не по возрасту школьницы. А как хороши были у неё глаза! Скорее как фиалки, чем незабудки, они освещали, когда были открыты, всё её длинное, худощавое лицо, но она застенчиво отводила их в сторону, если вы смотрели на неё в упор. Сейчас они сияли; поблёскивали суставы длинных пальцев, туго стиснутых на поднятых коленях; даже у её шелковистых, мышиного цвета волос внезапно появился блеск.

– Понимаете, главное – не показывать, что вы их увидели. Замереть, застыть… и никогда не глядеть на них прямо, только уголком глаза. Вроде как на птиц, когда не хочешь их спугнуть.

– …Их спугнуть, – подтвердил мистер Потт, поскольку мисс Мензиз приостановилась. Иногда, чтобы выказать симпатию к ней и скрыть, что он слушает её вполуха, мистер Потт повторял конец последней фразы мисс Мензиз, а не то, опережая её, произносил последний слог. Если мисс Мензиз говорила: «Король и королевство», – он понимающе вставлял: «…во!» Порой, задумавшись о чём-то, мистер Потт ошибался, и не успевала мисс Мензиз сказать: «…садовая калитка», – как, подхватив последнее слово, он говорил: «… канава», что обоих приводило в смущение.

– Понимаете, я никак не могу понять, что они такое. Я хочу сказать, по величине и вообще они больше всего похожи на эльфов. Как по-вашему? – настойчиво спросила мисс Мензиз.

– Верно, – ответил мистер Потт, проверяя корявым пальцем, хорошо ли качается на петлях вывеска, и стараясь вспомнить, куда он задевал смазочное масло.

– Нет, не верно. Этот человечек с тюком на спине, которого я видела… он пыхтел. Совсем запыхался. Эльфы не могут пыхтеть. – Мистер Потт ничего не ответил, и мисс Мензиз звонко сказала: – Или могут?

– Что – могут? – спросил мистер Потт, глядя, как раскачивается вывеска, и огорчаясь, что она так скрипит.

– Пыхтеть! – ответила мисс Мензиз, выжидающе глядя на него.

У мистера Потта сделался тревожный вид; о чём она толкует?

– Пыхтеть? – повторил он. – Понятия не имею.

– И я тоже, – весело согласилась с ним мисс Мензиз, к его огромному облегчению. – Я хочу сказать, мы, в общем, так мало знаем об эльфах…

– Верно, – подтвердил мистер Потт. Он снова чувствовал себя в безопасности.

– …и об их привычках. Устают ли они и стареют ли, как мы, спят ли ночью, ведут ли домашнее хозяйство. Или про их еду. У нас так мало фактов. Мы даже не знаем, что они…

– Едят, – вставил мистер Потт.

– …собой представляют, из чего они сделаны. Вряд ли у них та же плоть и кровь, что у нас.