Добывайки на реке

— Ни слова. Ты же знаешь Спиллера. Рассказывали они ему. Говорит, Люпи очень расстроена. Ты, мол, была ее лучшим другом. Больше, чем другом, — сестрой, говорит она. Похоже, она надела траур.

— Траур? По кому?

— По нам, я думаю, — сказал Под.

Он слегка улыбнулся и стал расстегивать жилет:

Некоторое время Хомили молчала. Затем тоже улыбнулась, — по-видимому, мысль о Люпи в трауре польстила ей.

— Подумать только! — сказала она, и, внезапно оживившись, принялась расстегивать блузку.

Арриэтта разделась еще раньше и закуталась в овечью шерсть.

— Когда Спиллер увидел нас в первый раз? — сонно спросила она.

— Заметил нас в воздухе, — сказал Под, — когда мы были на крючке.

— Господи… — пробормотала Арриэтта. Борясь с дремотой, она попыталась вернуться мысленно к тому моменту.

— Вот почему мы не видели его.

— И Кривой Глаз тоже. Слишком большая суматоха. Спиллер, не мешкая, воспользовался этим: подвел барку как можно ближе и загнал ее под куманику.

— Странно, что он нас не позвал.

— Он звал, — сказал Под, — но он все же не был у нас под самым носом. А река так шумела…

— Ш-ш, — шепнула Хомили. — Девочка засыпает.

— Да, — продолжал Под, понизив голос, — он-то нас звал, да мы-то его не слышали. Кроме того одного раза, конечно.

— Когда? — спросила Хомили. — Я ничего не слыхала.

— Когда Кривой Глаз в четвертый раз закинул удочку, — прошептал Под, и крючок вонзился в нашу ветку. Ту, на которой мы стояли. Помнишь? И я старался выдернуть его. Спиллер заорал тогда во все горло: «Перережь леску!» А я подумал, что это ты кричишь…

— Я?.. — сказала Хомили.

В полумраке послышался какой-то шорох.

— Но это был Спиллер, — сказал Под.

— Ну и ну… — проговорила Хомили.

Голос ее звучал глухо; скромность не позволяла. ей раздеваться у всех на глазах, и она зарылась в овечью шерсть. Наконец оттуда вынырнула голова и одна тощая рука, держащая скатанное в узел белье.

— Как ты думаешь, можно его где-нибудь вывесить на просушку?

— Оставь его здесь, — сказал Под; в это время он, кряхтя, влезал в костюм Спиллера. — И Арриэттино тоже. Я спрошу у него… Полагаю, мы найдем какой-нибудь выход. По-моему, — продолжал он, натянув на живот куртку и подтянув вверх штаны, — в нашей теперешней жизни, что бы ни случилось, всегда есть выход из положения. Так было и, скорей всего, так будет. Вот что я думаю. Может быть, мы нанижем одежду на спицу и выставим наружу, чтобы ее продуло ветром…

Хомили молча смотрела, как он собирает вещи.

— Может быть, — сказала она.

— Скажем, закрепим острие и поднимем спицу шишечкой вверх, — предложил Под.

— Я имела в виду, — мягко прервала его Хомили,-то, что ты сказал раньше: что всегда есть выход из положения. Беда в том, так мне кажется, что не всегда можешь его найти.

— Да, в том-то и беда, — согласился Под.

— Понимаешь, о чем я говорю?

— Да, — сказал Под и замолчал, обдумывая ее слова. — Ну, что ж… — сказал он немного погодя и повернулся, чтобы уйти.

— Минутку, Под, — окликнула его Хомили, приподнимаясь на локте. — Дай мне тебя осмотреть. Нет, подойди поближе. Повернись немного… Так, да. Хоть бы тут было посветлее…

Сидя в своем шерстяном гнезде, Хомили молча смотрела на мужа, и для нее это был очень ласковый взгляд.

— Да, — наконец решила она, — белое, вроде бы, тебе к лицу.

Эпилог

В большой кухне Фирбэнк-Холла садовник Крэмпфирл отодвинул стул от стола. Ковыряя в зубах заостренной спичкой, он уставился на угли в плите.

— Странно… — пробормотал он.

Миссис Драйвер, кухарка, убиравшая со стола, перестала складывать стопкой тарелки и подозрительно скосила на него глаза.

— Что именно?

— То, что я видел.

— Где?.. На рынке?

— Нет… Сегодня вечером, по пути домой… — Крэмпфирл замолчал и снова уставился в огонь. — Вы помните ту историю — это было в марте прошлого года, если не ошибаюсь, — когда мы взламывали здесь пол?

Смуглое лицо миссис Драйвер потемнело. Сжав губы, она с грохотом поставила на стол тарелки и принялась сердито бросать ложки в лохань.

— Ну и что?

— Вы сказали, там, под полом, было гнездо. Разодетые мыши, сказали вы.

— Никогда я не…

— Спросите Эрни Ранэйкра, он был здесь — хохотал до упаду… Разряженные мыши, сказали вы. Ваши собственные слова. Видела, мол, как они бегают…

— Клянусь, я никогда не…

Крэмпфирл задумчиво посмотрел на миссис Драйвер.

— Вы, конечно, можете это отрицать, но я и сам еле удержался от смеха… я хочу сказать, когда вы забрались на стул и…

— Хватит.

Миссис Драйвер подтянула к себе табурет и тяжело села. Наклонившись вперед и опершись локтями о колени, она глядела в упор на Крэмпфирла.

— Предположим, я действительно видела их — и что тогда? Что тут смешного? Беготня, писк, визг… — Голос ее повысился. — Мало того… Я вам вот что сейчас скажу, Крэмпфирл. — Она перевела дыхание. — Они были больше похожи на людей, чем на мышей. У одной даже были на голове…

Крэмпфирл не сводил с нее глаз…

— Продолжайте. Даже были — что?

— Папильотки…

Миссис Драйвер сердито нахмурилась, словно хотела сказать: «Только засмейся!» Но Крэмпфирл не смеялся. Он медленно кивнул. Сломал спичку пополам и кинул в огонь.