Добывайки в поле

– Попомни мои слова. Теперь я знаю, кто это, – молодой Том Доброу. Я не раз слышала, как о нём говорили на кухне в старые времена, и не удивлюсь, если как раз его мы и видели тогда в окне… в тот день, когда убежали из дома. Помнишь? Говорят, он сущий дьявол, почище, чем его хорёк…

– Тише, Хомили, – взмолился Под.

– Они всё равно знают, что мы здесь. Какая разница для хорька, будем мы сидеть тихо или кричать во весь голос?

Кривой Глаз вдруг чертыхнулся – видно, кот оцарапал его.

– Вынеси его на улицу, – повторил мальчик, – и скажи, пусть она его держит.

– Чего ты так волнуешься? Можно же закрыть дверь.

– Что толку? – возразил мальчик. – Верхнюю половину не закроешь – будет темно.

На пороге Кривой Глаз приостановился и с минуту постоял, прежде чем спуститься. На нижней ступеньке он, видимо, споткнулся: добывайки услышали его ругань и ещё что-то про каблук.

– У тебя там всё в порядке? – небрежно крикнул мальчик.

Ответом ему было проклятье, и Хомили шепнула Арриэтте:

– Заткни уши! О боже, ты же слышала…

– Да, – подтвердила Арриэтта. – Он сказал…

– Ах ты, гадкая, невоспитанная девчонка! – рассердилась Хомили. – Как тебе не стыдно слушать такие слова!

– Тише, Хомили, – попросил Под.

– Ты знаешь, что там стряслось, Под? – взволнованным шёпотом заговорила Хомили, на один момент позабыв о своих страхах, и тихонько засмеялась. – У него отвалился каблук! Что я говорила там, во рву, когда ты хотел выдернуть все гвозди?

Мальчик, облокотившись на одну руку и по-прежнему не сводя глаз с тёмной щели между полом и рундуком, незаметно шарил другой у себя в правом кармане. Это был глубокий наружный карман с клапаном, какие бывают на куртках у лесников.

– Ах, батюшки! – вздохнула Хомили, когда Под взял её за руку.

– Закрой глаза. Убегать от хорька бесполезно, но ты ничего не почувствуешь: хорёк зверь быстрый – один укус, и всё.

Наступила тишина, напряжённая, торжественная, но вскоре Хомили её нарушила, со слезами в голосе проговорив:

– Я старалась быть тебе хорошей женой, Под.

– Ты была первоклассной женой, – поправил Под, не сводя взгляда с мальчика. Против света было плохо видно, но сомнений не осталось – что-то он вынул из кармана, и это шевелилось у него в руке.

– Иногда слишком резкая, – послушно зажмурив один глаз и осторожно приоткрыв другой, добавила Хомили.

– Какое это теперь имеет значение?

– Прости меня, Под!

– Ты ни в чём не виновата, – попытался успокоить жену, и в этот момент на ковёр упала густая тень – вернулся Кривой Глаз.

За ним в фуру проскользнула женщина, прижимая к себе кота.

Мальчик не вздрогнул и не обернулся, но ровным голосом, глядя в щель, тихо сказал:

– Забирайтесь ко мне в карман, быстро!

– Это ещё что? – удивился Кривой Глаз.

– Да забирайтесь же, – повторил мальчик. – Слышите, что я говорю? – И внезапно поставил на коврик то, что держал в руке.

– Ах, батюшки! – воскликнула Хомили, прижимаясь к Поду. – Что это?

И вдруг вытаращила глаза. На коврике стояло живое существо, но только не хорёк: для хорька оно было медлительным, угловатым, слишком высоким… слишком…

– Спиллер! – раздался ликующий вопль Арриэтты.

– Что? – рассердилась Хомили, почувствовав себя одураченной после своих торжественных «последних слов».

– Это Спиллер! – опять пропела Арриэтта. – Спиллер… Спиллер… Спиллер!

– Ну до чего же у него нелепый вид! – заметила Хомили.

Спиллер и вправду выглядел весьма забавно. Втиснутый в новое, ещё не обмятое платье, которое стояло на нём торчком, он больше всего смахивал на сосиску.

– Чего вы ждёте? – спросил Спиллер. – Вы слышали, что он сказал? Пошли. Да шевелитесь же!

– Кто он – этот мальчик? – воскликнула Хомили. – Он разве к нам обращается?

– К кому же ещё? – буркнул Спиллер. – Не Кривой же Глаз полезет в карман. Пошли…

– В карман! – воскликнула Хомили отчаянным шёпотом и обернулась к Поду: – Я правильно поняла: молодой Том Доброу хочет, чтобы я выбежала отсюда на открытое место, забралась по штанине ему на живот и, смирная как овечка, залезла в его карман?

– Не только ты, – уточнил Под, – все мы.

– Он сошёл с ума, – заявила Хомили и поджала губы.

– Послушай… – начал Под, но она заявила:

– Лучше погибнуть!

– Именно это с тобой и произойдёт, если продолжишь капризничать.

– Ты помнишь мешочек с прищепками для белья? – напомнила мужу Хомили. – Я даже подумать об этом не могу без ужаса. Куда он нас заберёт?

– Откуда я знаю? – потерял терпение Под. – Пошли, пошли же. Делай, что он говорит, и всё будет хорошо… Возьми её за другую руку, Спиллер: надо же её вывести отсюда… Ты готова, Арриэтта? Ну, тронулись…

И тут все они внезапно оказались снаружи.

Глава девятнадцатая

Смелость города берёт.

Из дневника Арриэтты. 13 ноября