Дочь алхимика

— Цесаревич предложил ему вернуться в Старороссию. — Пальцы мужа чуть дрогнули, дав понять: ревнует. А я еще раз позволила себе улыбнуться одними уголками губ. — Граф Никитин прибыл всего на день. Принес клятву наследнику и снова отбыл в Италийские земли, узнав, что ты принадлежишь мне согласно высокородному договору. Прости, Оля, я должен был сказать ему правду… Если ты захочешь…

— Не захочу, — отозвалась я. — В конце концов, у меня были целые сутки, чтобы как следует разобраться в себе.

Глаза огненного мага довольно блеснули.

— И что же ты думаешь о том, чтобы не тянуть слишком долго со свадьбой, моя дорогая невеста? — предвкушая скорую награду, вновь лукаво поинтересовался маркиз, украв у меня еще один поцелуй.

— Что полностью согласна с этим, потому как мне снова хочется уснуть под шум дождя в твоей спальне… но позволить себе нечто подобное до брака абсолютно невозможно.

Лицо Николая выдало крайнее разочарование, когда он, встав с моей постели, подошел к окну. Раскрыл занавески, впустив в комнату косые серебряные лучи полной луны, и с сожалением заметил:

— Пришлось бы угрожать священнику смертью, чтобы заставить его обвенчать нас поздней ночью. Тогда… утром?

— Утром, — эхом откликнулась я.

ЭПИЛОГ, в котором Ольга все же попадает на долгожданный петергофский бал… год спустя

Что непонятно, то и есть чудо.

А. П. Чехов. Дом с мезонином

Теплый ночной воздух приятно ласкал щеки, разгоряченные венским вальсом. Я смогла бы остаться в зале, но приглашение его сиятельства, написанное на изящном прямоугольнике лощеной бумаги, заставило с предвкушением выскользнуть за дверь.

За спиной раздавались приглушенные ритмичные звуки мазурки, горячо полюбившейся мне за последний год, и я втайне пожалела, что сегодня лишилась этого танца. Тем более что бальная книжка была полностью расписана — впрочем, как и всегда.

С нежностью улыбнулась постоянству привычек своего супруга, изменившего себе лишь текущим вечером: с явной неохотой он позволил записать вторым кавалером Павла Алексеевича, с шутливой угрозой напомнив другу:

— Не сведу с вас глаз ни на секунду!

Николай исполнил данное обещание сполна, снова породив в высоком свете ряд сплетен о горячности характера чиноначальника особого кабинета. Только слухи мало тревожили нас, как и сам свет.

Миновав десяток мраморных ступеней, едва не вскрикнула, внезапно ощутив сомкнутую властную ладонь вокруг своего запястья. Легкий бережный рывок — и нас заботливо окутала тень густых зарослей сирени.

Головокружительно запахло первыми буйными бутонами, снова распустившимися в этом году довольно поздно, и я в предвкушении зажмурила веки, предчувствуя такой долгожданный поцелуй.

— Ваше сиятельство? — Голос маркиза обволакивающе скользил по обнаженной коже шеи, следуя за жадными губами. И, кажется, те спускались все ниже, пока я, смеясь, не остановила его:

— Николай!

Муж нехотя вернулся к шее, снова опалив ее горячим дыханием, и шутя ответил:

— Как скажешь, дорогая. Любое твое желание для меня — закон!

Позволила себе насладиться долгим поцелуем, прежде чем протестующе уложила кулаки на грудь огненного мага:

— Мы должны вернуться, ты же знаешь. Бал дается в честь помолвки молодого императора…

— Вернемся, — ласково заверил супруг, впрочем, не остановившись ни на миг. — Его императорское величество поймет, он и сам по уши влюблен в свою невесту. Внутреннее чутье подсказывает мне, что конца бала они тоже не дождутся…

Слова о приятном завершении судьбоносных испытаний Павла Алексеевича тепло отозвались в душе, напомнив о том, что всего год назад судьба целой империи могла решиться совсем иначе.

— Хорошо, что все закончилось так… правильно. — Пришлось спрятать лицо на груди мужа, чтобы оставить хотя бы каплю розовой помады на губах, — на тот случай, если муж все же позволит вернуться в зал. — Император тоже заслужил свое счастье.

— Как и мы, моя дорогая. Кстати, о счастье… — Муж снова приподнял мой подбородок кончиками пальцев, заставив вспомнить тот день, когда этот жест был прощальным. Не сдержав эмоций, ощутила, как глаза увлажнились: в последнее время я стала на редкость сентиментальной. — Что с тобой? Опять воспоминания?

Пришлось кивнуть: речи о том, чтобы обмануть мужа, не было — он слишком хорошо меня знал. Огненный маг крепко сгреб меня в охапку, с горячностью прошептав у самого виска:

— Больше не позволю, слышишь? Дурные вещи должны случаться с людьми лишь единожды. Я обещаю…

Он шептал на ушко ласковые слова, опаляя кожу жаркими поцелуями, и спустя всего несколько минут я почувствовала, как голова закружилась. Темная сочная зелень, сладко пахнущая сиренью, сделала небольшой виток — и уже в следующее мгновение я оказалась на руках мужа.

— Вернемся домой? — участливо спросил он. — Тебе нужен отдых.