Дочь бакенщика

Вдруг там, у будки, раздались крики «ура». Перестрелка усилилась. На пароходе застрекотал пулемет. Тут же у самой головы старика прожужжали пули. Еще… еще… Поняв, что его заприметили и целятся в него, дед Бикмуш быстро пригнулся. Надо было уходить, найти какое-нибудь укрытие. Однако вокруг не было даже былинки. Дед Бикмуш уже решил, что надо залечь и укрыть собой Ильсеяр, как вдруг его ожгло чем-то и он невольно схватился рукой за сердце. У него закружилась голова. По пальцам, прижатым к груди, заструилась кровь. Ильсеяр, которую он держал другой рукой, скатилась прямо на песок.

Деда Бикмуша ранило тяжело. Он и сам понимал это, но все еще не сдавался, нагнулся, чтобы перетащить Ильсеяр в более безопасное место, а подняться уже не смог; опершись руками, продержался какую-то долю секунды и повалился на землю. Силы покидали его. В глазах потемнело, в голове стоял шум, во рту и в горле пересохло. Но он опять сжал одной рукой рану и подполз к Ильсеяр. Он смочил пересохшие губы водой, стекавшей с волос Ильсеяр, и приложил ухо к ее груди.

Что же это такое? У девочки сердце совсем не бьется…

Собрав последние силы, дед Бикмуш встал на колени и сделал отчаянную попытку подняться на ноги, но так и не смог.

В это время сверху до его слуха дошли голоса людей, идущих, переговариваясь, в их сторону. И он исступленно крикнул:

— Помогите! Помогите!..

Больше дед Бикмуш не мог произнести ни слова и в изнеможении склонился на грудь Ильсеяр. Однако тут в затуманенном его мозгу мелькнула страшная мысль: «А вдруг это белые, с парохода?»

Старик напрягся и протянул слабеющую руку к лежавшему на песке камню. Но что он может сделать сейчас с этим камнем?..

Голоса приближались. И вдруг дед Бикмуш услышал, как кто-то произнес:

— Товарищ командир!

Старика охватило глубокое волнение. Он бы вскочил сейчас, кинулся навстречу этим людям, сказал бы им самые горячие слова благодарности не только за себя и внучку, но и за Белую, за то, что они спасают Россию, только все его тело было словно налито тяжестью и язык прилип к гортани, он не мог и пошевельнуть им.

Красноармейцы осторожно подняли деда Бикмуша с Ильсеяр, положили их на шинели и понесли к будке.

Будка была совсем рядом. Возможно, из-за дождевой завесы она показалась тогда далекой выбившемуся из сил старику. Дошли до нее очень скоро. Уметбаев, который и повел людей на поиски старика с девочкой, помог уложить деда Бикмуша на лежанку, а сам, устроив Ильсеяр на нарах, упорно принялся делать ей искусственное дыхание.

Дед Бикмуш стал приходить в себя. Глаза его медленно открылись, и он беспокойно повел ими по будке и, увидев лежавшую неподалеку Ильсеяр, с болью произнес:

— Внучка моя…

И это были последние его слова. Он хотел протянуть руку к Ильсеяр, но рука, которая еще недавно с таким упорством боролась с волнами, безжизненно опустилась…

Седобородый военный врач нагнулся и приложил ухо к груди старика. Выпрямившись, он нашел глазами командира батальона и, как будто был виновен в чем-то, сказал, тяжело вздохнув:

— Да… в таких случаях медицина бессильна.

Командир, высокий худощавый человек с воспаленными от бессонных ночей глазами, снял шлем и низко склонил голову. За ним обнажили головы и остальные. Наступившую тишину нарушали лишь Уметбаев и еще один красноармеец, хлопотавшие вокруг Ильсеяр. Вдруг Уметбаев вскрикнул:

— Товарищ командир! Ильсеяр дышит!..

В мгновение ока красноармейцы окружили Ильсеяр.

Уметбаев пропустил командира батальона на свое место.

— Дышит, дышит! — радостно повторял он, до боли сжимая руку стоявшему рядом с ним красноармейцу.

Ильсеяр раскрыла глаза и, увидав вокруг себя людей в серых шинелях, съежилась от страха. Ей показалось, что это опять пришли за ними. Но тут она заметила Уметбаева и еще красные звездочки на фуражках и сразу успокоилась.

«А почему они собрались в будке? И я почему лежу так? — подумала она. И вдруг вспомнила пароход, лодку, бурю на реке, как она чуть не утонула. — Значит, они спасли нас!.. А дедушка? Где же дедушка?»

Ильсеяр обратилась к Уметбаеву:

— Где дедушка, Джумагул-абы? А, Джумагул-абы?..

Уметбаев молчал. Чтобы не встретиться взглядом с Ильсеяр, он, как будто у него было какое-то спешное дело, отошел в сторону. А врач протянул Ильсеяр чашку.

— На-ка, выпей!..

Ильсеяр выпила из кружки что-то сладкое, похожее цветом на крепкий чай, и ей сразу стало легче. Но она все порывалась встать, разузнать о деде. Врач понял это и помог ей подняться. Ильсеяр шагнула к Уметбаеву.

— Где мой дедушка, Джумагул-абы? Почему ты не отвечаешь?

Уметбаев продолжал молчать. Тогда командир тихо наклонился над Ильсеяр и погладил ее по влажным волосам. Затем он сделал знак красноармейцам, заслонившим деда Бикмуша, чтобы те отошли.

Увидев распростертое на лежанке тело дедушки, Ильсеяр упала как подкошенная.